Загудели клаксоны автомобилей — громко и пронзительно. Лора указала вниз, на выстроившиеся на улице такси.
— Гнездятся тут, как грифы какие. Больше всего они почему-то шумят тогда, когда я играю Рахманинова.
Кемпер достал револьвер из кобуры. И прицелился в знак «Только для а/м службы «Желтое такси»».
Опершись рукой на решетку, он выстрелил. Две пули снесли знак со столбика. Глушитель издал глухой звук — Пит оказался отличным поставщиком оружия.
Лора восторженно завопила. Таксисты мигом испуганно и ошарашенно засуетились, то и дело указывая друг другу наверх.
Кемпер сказал:
— Мне нравятся твои волосы.
Лора распустила их. Они заплясали на ветру.
Они разговаривали.
Он рассказал ей, как обанкротилось семейство Бойд. Она рассказала ему, как ее отчислили из академии Джуллиард за неуспеваемость и как не задалась ее карьера светской львицы.
Она называла себя «дилетанткой от музыки». Он себя — «копом с амбициями». Она записала Шопена на студии, которая занималась записью любителей за деньги. Он рассылал рождественские открытки арестованным им угонщикам.
Он сказал, что Джек ему очень нравится, а Бобби он терпеть не может. Она назвала Бобби «глубоким Бетховеном», а Джека — «самым легким Моцартом». Она сказала, что Ленни Сэндс — ее единственный настоящий друг, и даже не упомянула о его предательстве. Он признался, что его дочь Клер знает о всех его секретах.
«Адвокат дьявола» включился автоматически. Он всегда точно знал, о чем можно говорить, а о чем лучше умолчать.
Он назвал мистера Гувера «старым мстительным содомитом». Себя же — прагматиком с либеральными взглядами, которого поманила звезда Кеннеди.
Она снова заговорила о сиротстве. Он рассказал ей о трех подругах — дочерях агентов ФБР.
Сьюзен Литтел критичная и язвительная. Хелен Эйджи — смелая и нетерпеливая. Его Клер — уже почти все знает…
Он рассказал ей о дружбе с Уордом. Сказал, что всегда хотел младшего братика, чтобы присматривать за ним, и Бюро ему подарило такого брата.
Он сказал, что Уорд обожал Бобби. Она же сказала, что Бобби чувствовал, что дядя Джо нечист на руку, оттого он и гонялся за гангстерами, — чтобы избавиться от дурной наследственности.
Он намекнул, что сам потерял брата. Он сказал, что эта утрата заставила его по-особому относиться к дружбе с Уордом.
От разговоров оба смертельно устали. Лора набрала «21» и заказала ужин на дом. После паштета из гусиной печенки и вина она принялась клевать носом.
Только об одном они молчали — об этом.
Не сегодня — в следующий раз.
Лора заснула. Кемпер принялся ходить по квартире.
Двойной обход территории помог запомнить расположение комнат. Лора говорила ему, что ее горничная при уборке дома пользуется картой. А в столовой могла бы разместиться небольшая армия.
Он позвонил в оперативный штаб ЦРУ в Майами. Джон Стэнтон немедленно взял трубку.
— Да?
— Это Кемпер Бойд. Я звоню, чтобы сказать, что я принимаю ваше предложение.
— Я очень рад это слышать. Буду на связи, мистер Бойд. Нам с вами многое надо обсудить.
— Тогда доброй ночи.
— Доброй ночи.
Кемпер вернулся в гостиную. Он не стал задвигать занавесок на террасе — огни небоскребов по ту сторону парка освещали Лору.
Он смотрел, как она спит.
21.
(Чикаго, 21 января 1959 года)
Запасной ключ от квартиры, выданный Ленни, открыл ему дверь. Литтел расковырял косяк двери рядом с язычком замка — чтобы сымитировать кражу со взломом и ввести в заблуждение судебных экспертов.
Он сломал лезвие своего перочинного ножичка. Это дело заставило его так нервничать, что он не заметил, как стал нажимать на лезвие слишком сильно.
Первое проникновение в квартиру указало ему расположение вещей. Теперь он знал, где что лежит.
Литтел закрыл дверь и направился прямиком к сумке с принадлежностями для гольфа. Те самые четырнадцать тысяч все еще лежали в кармашке для мячей.
Он надел перчатки. Отсчитал семь минут — столько занимает обычная кража со взломом.
Он вырубил из розетки «хай-фай».
Он высыпал на пол содержимое ящиков комода и пошарился в шкафчике с лекарствами.
Свалил в кучу у входной двери телевизор, тостер и ту самую сумку для гольфа.
То есть инсценировал классический случай: два наркомана забрались в чужую хату. Бутч Монтроуз в жизни не заподозрит, что дело обстояло как-то иначе.
Кемпер Бойд всегда говорил: ЗАЩИЩАЙТЕ СВОИХ ИНФОРМАТОРОВ.
Деньги он сунул в карман. Награбленное добро он оттащил в машину, отвез на озеро и утопил в и без того замусоренном приливном водоеме.
Литтел вернулся домой поздно. Хелен спала на его стороне кровати.
Ее сторона была холодной. Сон никак не шел — он все прокручивал в голове сцену кражи, выясняя, не наделал ли он ошибок.
К утру он потихоньку вырубился. Ему снилось, что он давится искусственным членом.
Проснулся он поздно.
Хелен оставила записку:
Пора на занятия. Во сколько ты пришел? Для (жутко) либерального фэбээровца ты определенно слишком рьяно гоняешься за коммунистами. Интересно, чем коммунисты занимаются в полночь?
Люблю, люблю, люблю.
Хелен
Литтел кое-как осилил кофе и бутерброд. Свою записку он написал на простой, хотя и очень качественной, бумаге:
Мистер Д’Онофрио,
Сэм Джианкана вас «заказал». Вас убьют, если вы не выплатите двенадцать тысяч, которые вы ему должны. Я знаю способ, как вам избежать этого. Встретимся в четыре часа пополудни. «Колледж-клуб», 1281, 58-я ул., Гайд-парк.
Литтел сунул записку в конверт и приложил к ней пятьсот долларов. Ленни сказал, что игроки вернулись по домам — Сэл должен быть в городе.
Кемпер Бойд всегда говорил: ПРИМАНИВАЙТЕ ИНФОРМАТОРОВ ДЕНЬГАМИ.
Литтел позвонил в курьерскую контору «Спиди Кинг». Там пообещали, что сейчас же вышлют курьера.
Безумный Сэл был пунктуален. Литтел отставил в сторону водку и пиво.
Весь ряд столиков был в их распоряжении. Ребята из колледжа сидели у стойки бара и не могли слышать их разговора.
Сэл уселся напротив него. Его дряблый животик немедленно собрался в складки, а рубашка встопорщилась и задралась выше пупа.
Он сказал:
— Ну и что?
