Лора вцепилась в полы халата.
— Не стоит быть самонадеянным с Кеннеди. Никогда не следует относиться к Кеннеди самонадеянно — потому, что они способны дать вам подножку именно тогда, когда вы меньше всего ожидаете этого!
— Вы видели такое?
— Да.
— Это было с вами?
— Нет.
— Потому что нельзя исключить себя оттуда, куда вас не приняли?
Лора достала портсигар.
— Я начала курить оттого, что почти все сестры Кеннеди курят. У всех у них такие портсигары, и вот дядя Джо тоже подарил мне такой.
— Мистер Кеннеди?
— Или Джо. Или дядя Джо.
Кемпер улыбнулся:
— Мой отец разорился и покончил с собой. Он завещал мне девяносто один доллар и пистолет, из которого он в себя стрелял.
— Дядя Джо оставит мне гораздо больше.
— И сколько он вам дает сейчас?
— Сто тысяч долларов в год, плюс расходы.
— Вы так отделали эту квартиру для того, чтобы она была похожа на номер Кеннеди в «Карлайле»?
— Да.
— Очень красиво. Иногда мне кажется, что я мог бы прожить в многокомнатных номерах всю жизнь.
Она отстранилась от него. Повернувшись на каблучках домашних туфель, она исчезла в широком, как в музее, коридоре.
Кемпер выждал пять минут. Квартира была огромная и тихая — он не мог воспользоваться известными преимуществами.
Он пошел наудачу и немедленно заблудился. Три коридора привели его в ту же самую буфетную; четыре входа в столовую заставили кружить. Он шел по пересекающимся коридорам, нашел библиотеку, в крыле…
Звуки уличного движения заставили его резко выпрямиться. Он услышал шаги на террасе, позади большого пианино.
Он подошел. На террасе поместились бы как минимум две его кухни. Лора стояла, прислонившись к перилам. Ветерок колыхал полы ее халата.
Она спросила:
— Вам рассказал Джек?
— Нет, я сам догадался.
— Вы лжете. Об этом знают только Кеннеди и еще один мой друг из Чикаго. Вам не мистер Гувер сказал? Бобби утверждает, что он не знает, но я ему так и не верю.
Кемпер покачал головой:
— Мистер Гувер не знает. Ленни Сэндс рассказал об этом одному фэбээровцу из Чикаго, а тот — мне.
Лора зажгла сигарету. Кемпер, сложив ладони «лодочкой», защитил пламя от ветра.
— Не думала, что Ленни кому-нибудь расскажет.
— У него не было особого выбора, если это вас уте…
— Нет. Я не хочу знать. Ленни порой общается с дурными людьми, и эти люди могут заставить тебя рассказывать о том, о чем ты никогда бы не стал рассказывать по своей воле.
Кемпер коснулся ее руки:
— Пожалуйста, не говорите Ленни, что мы встречались.
— Почему?
— Потому что у него на удивление большие связи.
— Нет, вы меня не поняли. Я вас спрашиваю — что вы здесь делаете?
— Я видел вас на приеме у Джо Кеннеди. Полагаю, остальное вы додумаете сами.
— Это не ответ.
— Не мог же я запросто попросить ваш адрес у Джека или Бобби?
— Почему?
— Дяде Джо вряд ли бы это понравилось, к тому же Бобби мне не до конца доверяет.
— Отчего?
— Оттого, что у меня на удивление большие связи.
Лора вздрогнула. Кемпер накинул ей на плечи свое пальто.
Она показала пальцем на его кобуру:
— Бобби говорил, что люди из Маклеллановского комитета не носят оружия.
— Я не при исполнении.
— И вы подумали, что мне настолько скучно и я веду настолько праздный образ жизни, что вы можете вот так запросто приехать ко мне домой и соблазнить?
— Нет, я подумал, что сперва приглашу вас на ужин.
Лора рассмеялась и закашлялась от сигаретного дыма.
— Кемпер — девичья фамилия вашей матери?
— Да.
— Она еще жива?
— Она умерла в сорок девятом, в лечебнице.
— И что вы сделали с пистолетом, который завещал вам отец?
— Я продал его однокурснику с юрфака.
— Он все еще у него?
— Его убили. В японскую войну.
Лора уронила сигарету в кофейную чашечку.
— Я знаю стольких сирот…
— И я. Ведь и вы в своем роде…
— Нет. Это неправда. Вы говорите так, чтобы привлечь мое внимание.
— Не думаю, что для этого мне понадобилось бы столько усилий.
Она нырнула в его пальто. Рукава захлопали на ветру.
— Одно дело — остроумный ответ, мистер Бойд, а совсем другое — правда. А правда заключается в том, что мой отец, барон-разбойник, трахнул мою мать-кинозвезду, и она от него забеременела. У моей матери уже было три аборта, и она не захотела идти на риск и делать четвертый. Моя мать-кинозвезда отказалась от меня, но отец любит раз в месяц напомнить своему законному семейству о моем существовании. Мальчишкам я нравлюсь — я соблазнительная, и к тому же они считают меня хитрюгой — они ведь не могут со мной спать, потому что я — их единокровная сестра. Девчонки же терпеть меня не могут — ибо я есть не что иное, как закодированное послание от их отца, которое гласит: мужикам можно трахаться на стороне, а бабам — нет. Вы понимаете, мистер Бойд? У меня есть семья! Отец заплатил за мою учебу в частной школе и нескольких колледжах. Отец содержит меня. Отец сообщил семье о моем существовании, когда как-то раз Джек привел меня домой после вечеринки выпускников Гарварда — в результате довольно хитроумного плана, разработанного мной для того, чтобы заявить о себе. Представьте себе его удивление, когда его отец сообщил ему: «Джек, ты не можешь ее трахать — она твоя сестра!» Маленький Бобби, двадцатилетний католик кальвинистского толка, подслушал разговор и сообщил о нем всем остальным. Отец решил: черт с ним, все равно остальные знают — и пригласил меня остаться на ужин. Миссис Кеннеди отреагировала на все это очень болезненно. Наш общий друг «с на удивление большими связями», Ленни Сэндс, тоже был приглашен на ужин — он как раз тогда давал Джеку уроки ораторского мастерства для его первой избирательной кампании в Конгресс. Он-то и остановил Роуз, и она не стала устраивать сцен, — с тех пор мы с ним делились своими секретами. У меня есть семья, мистер Бойд. Мой отец — злой человек, алчный и беспринципный, и он готов уничтожить каждого, кто косо посмотрит в сторону детей, публично им признанных. Я же ненавижу его — мне нужны только его деньги, и потом, он наверняка уничтожит и того, кто вздумает обидеть меня.
