Литтел достал свой пистолет и положил на колено. Крышка стола послужила хорошим прикрытием.
— Ну и что ты сделал с полтыщей долларов?
Сэл высморкался:
— Я поставил на матч «Черные ястребы» против «Канадцев». Сегодня в десять вечера эти пятьсот долларов превратятся в тысячу.
— Ты должен Джианкане на одиннадцать тысяч больше.
— Ну и откуда ты это знаешь?
— Из надежных источников.
— То есть какой-нибудь ублюдок из федеральных стукачей тебе нашептал. Ты ж федерал, да? Для кого-то другого у тебя слишком запуганный вид, и если бы ты был из чикагской полиции или из шерифского участка округа Кук, то я бы давно сунул тебе монету, и ты бы отстал; и вдобавок я бы трахнул твою жену и отымел в зад твоего сопляка.
— Ты задолжал Джианкане двенадцать тысяч долларов, которых у тебя нет. Он убьет тебя.
— Скажи чего-нибудь, чего я не знаю.
— Ты убил чернокожего мальчика по имени Морис Теодор Уилкинс.
— Этому обвинению — сто лет в обед. Ты запросто мог прочесть об этом в каком-нибудь деле.
— Я только что нашел свидетеля.
Сэл принялся ковырять в ушах трубочкой из бумаги.
— Бред собачий. Федералы не расследуют убийства цветных, и вообще, одна маленькая птичка сказала мне, что мальчик был убит неизвестным или группой неизвестных в подвале того самого дома священника, который он ограбил. Птичка уточнила, что нападавший дождался, когда священники уйдут смотреть футбол, а потом разрезал негритенка на куски бензопилой, предварительно заставив его отсосать. Птичка добавила, что там было много крови и нападавший избавился от запаха с помощью алтарного вина.
Кемпер Бойд всегда говорил: НИКОГДА НЕ ВЫКАЗЫВАЙТЕ СТРАХА ИЛИ ОТВРАЩЕНИЯ ПЕРЕД СВОИМИ ИНФОРМАТОРАМИ.
Литтел положил на стол тысячу долларов.
— Я готов выплатить твой долг. В три или четыре приема, чтобы Джианкана ничего не заподозрил.
Сол схватил деньги.
— Либо я беру их, либо нет. Насколько мне известно, Мо может захотеть пристрелить меня только оттого, что ревнует к моей наружности.
Литтел взвел курок.
— Положи деньги на место.
Сэл повиновался:
— И что?
— Ну что — ты заинтересован?
— Что, если нет?
— Ну что — тогда Джианкана попросту тебя грохнет. А я распущу слухи, что это ты убил Тони Ианноне. Ты же наверняка слышал, что Тони убили около какого-то притона для педиков. Сэл, да по тебе все видно. Господи, «отсосал», «отымел в зад». Наверное, после срока в Джолиете у тебя появились кое-какие пристрастия.
Сэл, не отрываясь, смотрел на деньги. От Сэла несло потом курильщика и лосьоном «Аква Вельва».
— Ты же ростовщик, Сэл. То, о чем я попрошу, тесно связано с твоим ремеслом.
— Ч-ч-то?
— То, что я хочу добраться до пенсионного фонда профсоюза водителей грузовиков. Хочу, чтобы ты помог мне протолкнуть «вверх по лестнице» потенциального заемщика. Я найду человека, что называется, «с родословной», и ты поможешь мне устроить это с Сэмом и фондом. Все просто. И я не прошу тебя ни на кого стучать.
Сэл все смотрел на наличные.
Сэл отчаянно потел.
Литтел положил сверх той тысячи еще две.
Сэл сказал:
— О’кей.
Литтел сказал:
— Отнеси деньги Джианкане. Смотри не проиграй.
Сэл раздраженно отмахнулся:
— Кончай лекцию. И помни, что я трахал твою мамочку, так что я теперь твой папа.
Литтел встал и замахнулся револьвером. Безумный Сэл схлопотал дулом по зубам.
Кемпер Бойд всегда говорил: ЗАПУГИВАЙТЕ СВОИХ ИНФОРМАТОРОВ.
Сэл выплюнул кровь и золотые коронки. Какие-то студентики в баре во все глаза смотрели на происходящее.
Пристальный взгляд Литтела заставил их опустить глаза.
22.
(Майами, 4 февраля 1959 года)
Прибытие баржи задерживалось.
На палубе толпились агенты таможенной службы США. Сотрудники министерства здравоохранения соорудили палатку на парковке возле палубы.
У всех беженцев возьмут кровь на анализ, каждого из них заставят пройти рентгеноскопию. Заразных больных отправят в государственную больницу на окраине Пенсаколы.
Стэнтон просмотрел декларацию пассажиров.
— Кое-кто из наших людей на острове передал нам список. Все высланные — мужского пола.
Волны бились о сваи. Гай Бэнистер швырнул в них сигаретный окурок.
— Что подразумевает, что все они — преступники. Кастро решил избавиться от самых обыкновенных «нежеланных персон», обставив это как высылку из страны политически неблагонадежных.
Причал окружали палатки для допроса вновь прибывших. За ними, присев на корточки, затаились стрелки береговой охраны. Им был отдан четкий приказ: при малейших признаках опасности стрелять на поражение.
Кемпер стоял на самом краю причала. Разбивающиеся о сваи волны забрызгали его штанины.
У него было особое задание: опросить Теофилио Паэса, бывшего начальника службы безопасности компании «Юнайтед фрут». Краткий отчет ЦРУ характеризовал компанию следующим образом: «Крупнейшая, дольше всех работавшая в регионе и самая прибыльная корпорация США, базирующаяся на Кубе; а также предоставляющая больше всего рабочих мест для неквалифицированных и низкоквалифицированных кубинских рабочих. В течение долгого времени — бастион кубинского антикоммунизма. Кубинцы — сотрудники службы безопасности компании долгое время эффективно использовались для вербовки антикоммунистически настроенных молодых кубинцев с целью внедрения их в прокоммунистические объединения рабочих и студентов образовательных учреждений».
Бэнистер и Стэнтон, не отрываясь, смотрели в бинокли на горизонт. Кемпер подставил голову морскому бризу, и тот взъерошил его волосы.
Вот уже десять дней он — агент ЦРУ на контрактных условиях — два брифинга в Лэнгли и это задание. Уже десять дней он провел с Лорой Хьюз — с тем челночным рейсом из Ла Гарды встречаться стало совсем просто.
С Лорой все было всерьез. Лора сходила с ума от его прикосновений. Лора была замечательно умна и остроумна и играла Шопена con brio[23].
Лора была истинной Кеннеди. Лора потчевала его рассказами о семействе.
Которые он не спешил передавать мистеру Гуверу.
Это было очень похоже на верность. И на острые ощущения — пощекотать нервы себе и мистеру Гуверу.
