Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
– И теперь вы их, – глаза скользнули в сторону притихших больных, – как это по-русски… грохнете, приберёте к ногтю, да? А как же гуманизм?
Ефимов хмыкнул и бросил на профессора презрительный взгляд:
– И это мне говорит сволочь, собиравшаяся убить миллионы невинных людей?
– Миллионы недочеловеков! – Уверенный в своём расовом превосходстве Рассел-Констинскофф потряс вытянутым вверх пальцем: – Тоталитаризм у вас в крови, демократия не для вас, вы рабы…
– Федь, пожалуйста, заткни его! – попросил Ефимов.
Боровиков схватил профессора за шею и ткнул носом в стенку. Послышался хруст и жалостливое подвывание.
– Сергей Михайлович, так что будем делать? – Масляков вновь задал свой вопрос.
– Я же сказал – прыгать, – опять отшутился Ефимов, не потому, что не хотел отвечать, а потому, что в голове у него роились самые противоречивые мысли.
– Эй, ты, как тебя? – окликнул он совсем приунывшего негра.
– Маркони, сэр! – раболепно проблеял тот.
– Тебе всё известно про этот вирус?
– Да, сэр!
Сергею не понравилось, что его называют сэр, но он решил на мелочи не отвлекаться.
– Валяй!
– Что, сэр? Я не понять.
– Рассказывай всё, что знаешь про этот вирус, только кратко и быстро.
Ассистент профессора кивнул и начал рассказывать. Несмотря на некоторые трудности с русским языком, общая картина в его изложении выглядела так.
У первой партии зараженных период инкубации длится почти два месяца, всё это время они не представляют для окружающих никакой опасности, так как прежде, чем стать по-настоящему убийственным, вирус в организме зараженных должен модифицироваться. Когда же инкубационный период заканчивается и больные становятся вирусоносителями, распространение болезни идет в геометрической прогрессии, так что следующие заразившиеся становятся опасными для окружающих буквально через считаные часы. Не чувствуя болезни, они разносят заразу до тех пор, пока на седьмые сутки у них не происходит температурный скачок, и в течение двух последующих дней наступает летальный исход.
– Можно вылечить или хотя бы замедлить процесс модификации? – задумчиво спросил Ефимов и невольно коснулся пальцами лба – голова буквально раскалывалась на части от осознания чудовищности происходящего.
– Нет. – Негр отрицательно покачал головой. – Через три сутка они все, – его черный палец обвёл притихших больных, – станут вирусоносителя, через две с половина недель – двадцать день, умирать.
Теперь Ефимову стало окончательно ясно, почему на всех билетах датами отправления являются завтрашнее и послезавтрашнее числа. Создатели спешили избавиться от результатов своего труда.
– Значит, поздно, – произнёс он тихо.
– Они все. – Маркони вновь обвёл взглядом своих «лабораторных крыс». – Как это? Мертвецы. Да, мертвецы.
Он замолчал, наступила тягостная тишина. Секунды бежали. Ефимов искал и никак не мог найти выход из ситуации. Увы, сейчас время работало против спецназовцев.
– Товарищ прапорщик, чего вы ждёте? – пророкотал Федор, поняв причину ефимовского бездействия. – Они всё равно уже покойники! К тому же потенциальные убийцы!
– Они люди, запутавшиеся, но люди, – возразил Сергей.
– Они собирались нести смерть другим… – Фёдор на секунду умолк, а затем, копируя интонацию Ефимова, выдохнул: – Людям!
– Я знаю… – В голосе прапорщика не чувствовалось ничего, кроме безмерной усталости.
– Вы же сами сказали – «поздно». Мы их не спасём!
Ефимов молчал. Он понимал, что Фёдор прав, и только оттягивал решение.
– Время, Сергей Михайлович, время! – напомнил Масляков, не спешивший брать на себя ответственность.
По мере того как спецназовцы спорили, толпа начинала заметно волноваться. Наконец вирусоносители сорвались с места и с криками бросились на разведчиков. Каким-то образом почти треть из них оказалась вооруженной ножами.
– Пли! – холодным тоном скомандовал Ефимов, выкинул вперёд руку с пистолетом и, не целясь, нажал спусковой крючок. Справа и слева от него заработали «Валы». Толпа не останавливалась. Раненые падали, но тут же поднимались и снова пытались бежать. В их безумных глазах не было страха, там жила лишь одна всепоглощающая ненависть. Но ни один из них так и не смог добежать до заветной цели.
– А ножички они припрятали заранее! – буркнул Боровиков.
– Я понимаю, на что ты намекаешь, Фёдор! – Ефимов привычными движениями перезарядил оружие. – Ты прав, они приберегали их для нас. Стоило бы нам приблизиться, чтобы оказать им помощь, ножи без промедления пошли бы в ход.
– Я же говорил!
– Говорил, говорил! – вынужденно согласился Ефимов. Сейчас он думал не о мёртвых вирусоносителях, а обо всех жителях Незалежной, значительная часть населения которой вот уже столько времени объединяло одно – ненависть. Начало ей было положено ещё в две тысячи четырнадцатом году. Он не понимал, как такое возможно, какой силой должно обладать зомбирование, но видел, с какой непринуждённой лёгкостью жители Украины отказывались от своих друзей и родственников в России. Брат отрекался от брата, отцы и матери от детей, дети от родителей. Ефимов мог понять, когда предметом ненависти становилась страна, правительство, отдельные наиболее рьяные политики и прочие публичные личности. Но люди, обычные люди, пешки в мировых играх, не имеющие возможности что-либо изменить, они-то тут при чём? Тем не менее многие украинцы обвиняли во всех грехах именно своих родственников. При этом их переполняла ничем не обоснованная, безграничная ненависть. Об этом можно было рассуждать часами, но времени у прапорщика не было.
Ефимов повернулся и увидел ехидно улыбающегося Рассела-Констинскоффа. Разозлившись, Сергей шагнул к Джеймсу и, глядя ему прямо в глаза, зло выдавил:
– Ты, тварь, всё рассчитываешь отвертеться? Нет, гнида! Мы тебя вытащим в свет, представим миру! И не только на записанном видео. – Ефимов показал на нагрудный карман, из которого выглядывала маленькая чёрная точечка объектива миниатюрной видеокамеры. – Говоришь, тебя хорошо знают в мире как великого вирусолога, борца с неизвестными ранее болезнями? Что ж, теперь они узнают тебя как отца этих самых вирусных болезней!
– Я ученый! – с гордостью заявил тот.
– Ты не учёный, – возразил Ефимов и ткнул его пальцем в грудь, – ты палач! Этих людей, – кивок за спину, – убили не мы, их убили ты и твои хозяева!
Сергей сплюнул и обратился к Маркони.
– Это, – прапорщик обвёл стволом автомата разбросанные вокруг тела, – может представлять опасность?
– Сейчас нет, – ассистент выглядел задумчивым, – но мы не хорошо изучали, возможно вирус дозреть в мёртвых телах. Нада… как эта обезо… обеззаразить.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
