Карабкаясь наверх, мужчины разгребали обломки, чтобы добраться до погребенных под ними людей. Женщины жертвовали юбки и нижние рубашки, разрывая их на бинты; они оказывали первую помощь тем, кто пострадал не слишком сильно, и утешали близких тех, кому уже ничем нельзя было помочь.
– Здесь у нас один очень плох, леди!
Перебравшись через упавшую балку, Фиона заторопилась на зов.
Картина, которую она увидела, была ужасна: кровь фонтанчиком выбивалась из паха мальчика, брызгая на его одежду.
Опустившись на колени, Фиона запустила руку в месиво плоти.
Когда она нашла артерию и зажала ее, мальчик открыл глаза.
– Как тебя зовут? – Она ободряюще улыбнулась ему.
– Луис, – прошептал мальчик. – А вы не видели моего брата?
– Я поищу его после того, как помогу тебе, – пообещала Фиона. Откинув со лба мальчика прядь каштановых волос, она как могла постаралась успокоить его.
– Пожалуйста, найдите моего брата.
– Обязательно найду, обещаю. Как его имя?
Мальчик улыбнулся и закрыл глаза. На секунду сердце Фионы замерло, но потом она ощутила под ладонью слабое биение пульса.
– Отойдите, леди, чтобы мы могли отнести этого паренька на операцию.
Фиона взглянула вверх на потное лицо одного из кряжистых, крепких парней, которые переносили пострадавших.
– Я не могу уйти, – объяснила она. – Если я отпущу артерию, мальчик умрет от потери крови прежде, чем вы донесете его до фургона. Вам придется транспортировать его вместе со мной.
– Уходите, леди.
– Нет.
– Вот чертова баба! – Парень затряс головой, потом нагнулся и взялся за углы двери, на которой лежал Луис, со словами: – Берись за другой конец, Расе. Леди, вы идете сами.
Фиона быстро поднялась, одной рукой она с силой зажимала артерию, другой приподнимала юбку и, спотыкаясь, почти бежала рядом с носилками, пока Расе и его напарник спешили к фургону.
Йен отпрянул от длинного расщепленного обломка балки и тут же инстинктивно наклонился вперед, прикрыв собой тело раненого. Мимо со свистом пронеслось несколько кирпичей, и еще одна стена с грохотом обрушилась туда, где уже громоздились обломки других.
Поднявшаяся пыль окутала Йена, и он, задержав дыхание, дождался, пока пыль осела и стало легче дышать, затем снова занялся раненым, в чье плечо вонзился большой острый обломок.
– Ваша светлость?
Йен, прищурившись, взглянул вверх и замер.
– Какого черта вы здесь, Леон? Я же сказал вам…
– Госпожа исчезла, пока я бинтовал ногу Кэла.
– Что?
– Я смотрел везде, ваша светлость, но нигде не нашел ее.
– Еще раз обыщи все! – Йен быстро огляделся.
– Может быть, она пошла домой?
– Домой? Вот уж нет.
Булькающий звук проник в его сознание. Йен, посмотрев на раненого, увидел кровавую пену на бледных губах.
– Она где-то здесь, Леон, – отрывисто сказал он, возвращаясь к своей работе. – Найдите ее непременно!
Фиона считала удары сердца Луиса, которые становились слабее, и старалась побудить его не сдаваться. Они уже подъехали к больнице, и повозка встала в длинную череду других. Здесь одновременно царили стоны и молчание, надежда и отчаяние. Двое санитаров в забрызганных кровью халатах, пробившись через толпу, взялись за край двери, на которой лежал Луис, и потащили ее куда-то. Фиона, путаясь в юбках, удерживая вытянутую руку на артерии, торопливо последовала за ними. Вскоре санитары доставили мальчика к медицинскому пункту, и тут же чья-то рука обхватила Фиону. Подошедший к ней человек наклонил голову и дотронулся до полей своей шляпы, затем повернулся к носилкам и вдруг быстро оглянулся:
– Леди Фиона?
– Доктор Мерсер! – Фиона с облегчением вздохнула. – У мальчика разорвана артерия, он очень плох.
Мерсер кивнул и встал рядом с пей со словами:
– Сдвиньтесь и позвольте мне проверить, – Он просунул руку туда, где была ее рука.
– Его зовут Луис, и у него где-то здесь должен быть брат.
– Хорошо. Я уже держу артерию, – сказал хирург. – Так что вы можете отпустить.
Фиона медленно разжала руку и отступила в сторону.
– Джонас! – Мерсер сделал знак санитарам двигаться дальше.
Фиона смотрела, как они уходят, смутно сознавая, что у нее дрожат колени. «С ним все будет хорошо, – думала она, – Мерсер очень хороший врач…»
Внезапно санитары, несшие носилки, замедлили шаги, и Фиона увидела, как доктор Мерсер отпустил руку и склонил голову.
Фиона на секунду закрыла глаза, твердя себе, что ее слезы не вернут Луиса и нужно делать что-то дальше, помогать тем, кто еще жив и кому требуется помощь.
– Вы все сделали правильно, леди Фиона, – услышала она рядом с собой голос Мерсера. – Позвольте мне попросить кого-нибудь отвезти вас домой.
– Нет, я должна вернуться на место катастрофы. – Фиона втянула в себя воздух и почувствовала боль в легких. – Йен будет тревожиться, если не найдет меня там.
– Тогда я дам вам сопровождающего.
– Вы очень-очень добры, доктор Мерсер, но здесь для каждого найдется куда более важное дело, а я прекрасно доберусь сама.
Немного поколебавшись, Мерсер кивнул и улыбнулся на прощание.
– Вы сделал и все, что могли, никто не смог бы сделать больше.
– Спасибо.
Когда-нибудь, сказала себе Фиона, отыскивая фургон, пробирающийся к обрушившемуся зданию, когда-нибудь ей удастся оглянуться назад и смириться с тем, что судьбы людей записаны на небесах и что ни один человек не в силах изменить их, но пока этот день еще не настал. Сегодня она испытывает гнев от несправедливости того, что оборвалась молодая, едва начавшаяся жизнь. Несправедливо, что прекрасные голубые глаза закрылись навеки. Если бы она подоспела раньше… Если бы она была сильнее…
– Ваша светлость! – крикнул Леон, взбираясь на груду кирпичей. – Она здесь! – Он указал куда-то в сторону. – Вон там, в том фургоне!
При виде Фионы Йен облегчен но вздохнул. Хотя ее вид вызывал у него беспокойство, все же она была цела и невредима. В данный момент Фиона осматривала мужчину перед отправкой в госпиталь. Б ее волосах не осталось ни одной шпильки, платье было порвано, и казалось, она немного не в себе. Так бывает с солдатами после сражения, еще не до конца осознавшими, что они остались живы.
Тем не менее, Фиона хорошо двигалась, не припадала на ногу и не делала укороченных движений, которые могли бы означать, что она пострадала, неосмотрительно оказавшись в самом центре бедствия.
