– Что ты себе позволяешь, разорви тебя демоны? – Ведьма ногой отпихнула от себя незнакомца, одновременно пытаясь завернуться в покрывало, которое, как мимоходом отметила она про себя, было покрыто вычурной шелковой вышивкой.
– Мне казалось, тебе должно понравиться такое приветствие. – Мужчина мягко улыбнулся.
Айнен прикусила губу. Черты наглеца показались ей смутно знакомыми, но из той неразберихи, что сейчас царила в ее памяти, было невозможно что-то извлечь. Колдунью охватывала паника. Она отползла подальше, стараясь незаметно спрятать правую руку под покрывало. Мужчина наблюдал за ней с легким интересом, словно его забавляло поведение Айн, и он ждал, что та вот-вот отколет что-то крайне любопытное. Ведьму его спокойная улыбочка раздражала все больше и больше. Она сосредоточилась, сжала правую руку в кулак, направляя в нее внутренний огонь…
И пронзительно закричала от боли. Забыв про покрывало, Айнен высвободила обе руки и поднесла их к лицу. На запястья были надеты тонкие медные браслеты, прилегавшие к коже настолько плотно, что казались татуировками. Вокруг браслета на правой руке распухал серьезный ожег. Улыбка мужчины стала чуть шире.
– Боюсь, что колдовать ты не сможешь. Как и снять эти браслеты.
– Кто ты? Что тебе от меня нужно? – Колдунья постаралась не выдать своего страха, но голос ее звенел от напряжения.
– Да, конечно, я забыл представиться. Меня зовут Ллиан Роу, но крестьяне и прочий сброд часто называют меня Ледяным Королем. – Мужчина плавным движением соскользнул с кровати и отвесил шутовской поклон. – Мне нужен твой ребенок.
Айнен растерялась.
Роу… Длинные белоснежные волосы, серые глаза и бледная кожа, удивительное мастерство в изготовлении магических предметов, жуткие сказки, не похожие на правду, и не менее жуткая правда, похожая на сказку.
– Я не позволю… – пискнула она, спрыгнув с кровати так, чтобы та оказалась между нею и магом.
Роу искренне расхохотался.
– Милая, ну кто тебе сказал, что твоего позволения кто-то спросит? Но я милосерден. Я не хочу брать тебя силой и причинять тебе боль. В твоей жизни было много боли, правда? В твоей юности? – Колдун неторопливо обошел ложе и бережно, но крепко взял за запястье оцепеневшую Айнен. – Я мог бы пленить твой разум и заставить тебя наблюдать за тем, с каким удовольствием твое тело подчиняется моим приказам. Мог бы просто сковать твое тело и делать с ним все, что мне захочется. Но я предлагаю тебе стать моей добровольно. В конце концов, ты делила постель со всякими отбросами. Чем же я хуже?
– Нет, – одними губами ответила охрипшая от страха колдунья. – Я не позволю…
– Мать моего сына не должна излишне нервничать. – Роу уложил Айнен обратно на кровать. – Но я могу добиться этого разными способами.
Его палец замер в нескольких сантиметрах ото лба колдуньи.
– Последний шанс? – весело спросил маг.
Айнен закрыла глаза и выдохнула. Потом опустила руку, которой до этого попыталась было оттолкнуть Роу. В конце концов, она знала, что у магов редко бывают дети. Скорее всего, это чудовище вскоре устанет от бесплодных попыток, и у нее будет возможность сбежать отсюда. Нужно только потерпеть.
– Я выбрал тебя за это тело. – Роу сел колдунье на бедра, ласково оглаживая ее живот и грудь. – Оно такое молодое. Конечно, южанки более плодовиты, но твоя подруга была слишком стара. У тебя больше шансов понести. Я рад, что так получилось… Если бы ей не удалось тебя воскресить, пришлось бы мучиться с ней.
Айнен распахнула глаза. Перед ее взором воскрес образ истекающей кровью Эринан, сползающей по стене.
Роу склонился над ней и прикоснулся губами к ее губам.
Он был прав. Боли не было. Было очень холодно.
Потолок в комнате был роскошным. Его покрывала затейливая роспись серебряными и жемчужными красками, изображающая птиц, бабочек и стрекоз. Решетки на стрельчатых окнах, которые начинались гораздо выше человеческого роста, повторяли мотив росписи на потолке. Они весело поблескивали в лучах солнца, будто металл недавно начистили до блеска и он еще не успел потускнеть. Но Айнен было не до окружающей красоты. Стиснув зубы, она целеустремленно пыталась просунуть нож, который ей удалось украсть за обедом, между кожей и ненавистным медным браслетом. Но магическая побрякушка прилегала слишком плотно: нож то и дело соскальзывал, оставляя на коже неприятные царапины. Закусив губу, Айн вогнала нож под браслет, прорезая кожу, вывела лезвие острием вверх и попыталась перерезать медную полоску. Хотя та была тонкой, как бумага, на ней не осталось даже следа от ножа. Подвигав лезвие под браслетом, пока от боли не стало дурно, колдунья оставила бесплодные попытки освободиться и отбросила бесполезный прибор. Она подавила всхлип и задрала лицо к потолку, чтобы не выпустить рвущихся на свободу слез.
Последние дни превратились в сплошной кошмар. Айнен никак не могла поверить в смерть своей возлюбленной, а проклятые браслеты не давали ей возможности нащупать незримую нить, которая связывала их сознания. Колдунья сходила с ума, не понимая, то ли этой связи действительно больше нет, то ли она просто слепа без возможности воспользоваться своими силами. И Роу… Маг посещал ее каждый день. Он наряжал ее в красивые платья, угощал деликатесами и редкими напитками, водил за руку по своему замку… Но Айнен не покидало ощущение, что мужчина просто играется с ней, как с куклой.
Ей было не в новинку спать с мужчиной вопреки своим желаниям. Когда они с Эринан только начинали свою карьеру наемниц, и у них было до ужаса мало заказов, приходилось идти на это, чтобы заработать хоть какие-то деньги. После того как Айнен изнасиловали в горящей мельнице, она словно потеряла что-то очень важное. Долгое время ей было все равно, что происходит с ее телом. В конце концов, из любой ситуации можно извлечь выгоду и даже толику удовольствия, если, конечно, удастся заставить похотливого самца вымыться перед этим. Но сейчас колдунью захлестывало отвращение.
Роу не был грубым и не требовал от нее ничего особенного. Да и любовником он оказался умелым, хорошо осознавая, что требуется женщине. Но та бесстрастность, с которой он укладывал Айнен в постель, та непоколебимая целеустремленность, с которой доводил себя до исступления, оставляя свое семя в теле колдуньи, вызывала у нее обжигающий гнев. На задворках сознания билась непрошеная мысль о том, что, будь она уродливой как жаба, ничего бы не изменилось. Магу был нужен только ребенок. И колдунья ощущала себя кобылой на случке.
А еще он слишком много говорил, говорил самоуверенно и самовлюбленно, требуя от Айнен прислушиваться к нему и участвовать в разговоре. Это казалось колдунье самой мучительной пыткой из всех возможных.
Ведьма смахнула скупые слезы и посмотрела в окно. Тени косо падали на пол – наступал вечер. Она поспешно сдернула с прикроватного столика салфетку и туго забинтовала кровоточащую руку. На длинный рукав платья попала кровь, и Айнен постаралась перекрутить ткань так, чтобы пятна не бросались в глаза. Едва она успела сесть в кресло под окном и раскрыть книгу, которую ей милостиво оставили, чтобы было чем развеять скуку, как дверь в покои отомкнулась, и внутрь вошли несколько слуг с подносами. В дверях мелькнул угрюмый мужчина в побитых доспехах и тут же скрылся из поля зрения. Вслед за слугами вошел сам Роу. Он был в нарядном костюме из голубой парчи. Отвороты и манжеты камзола украшала вышивка серебряной нитью, жемчугами и горным хрусталем, демонстрируя то, что маг не только богат, но и не забывает о собственной защите даже в присутствии лишенной силы ведьмы.
