Глава 17
Вдохнув свежий холодный воздух, Криспин стряхнул наконец напряжение с плеч. Он вывел молчаливую Филиппу за ворота и встал на раскисшей глине перекрестка напротив особняка Уолкотов.
Несколько раз он порывался что-то сказать, однако сдерживался, опасаясь, что не сможет унять гнев.
Филиппа резко повернулась к нему:
— Выкладывайте все до конца! Вы же этого хотите? И наверное, даже думаете, что это я его убила.
— И что, я прав?
— Вы уже спрашивали об этом. Неужели нельзя поверить мне?
— Так ведь это когда было…
— А что сейчас изменилось? Хотите сказать, я уже не просто горничная и блудница, но еще и лгунья, воровка и мужеубийца. Так получается? Ах да, я забыла про потаскуху.
Криспин краешком глаза следил за улицей. Пожалуй, неподходящее место для подобных разговоров. И еще хочется выпить.
— Я не люблю, когда мне врут.
— А я и не лгала. Ну… по крайней мере старалась. Просто не обо всем я могла рассказать. Разве вы не понимаете? То, что сейчас произошло… именно этого я и боялась. Криспин, ведь это мой дом… — На ее ресницах повисла роса слез. — А я даже и горничной не могу сюда вернуться. И денег нет ни пенса. Даже вот это платье… Та стерва хочет его обратно, так она его получит!
У Криспина перехватило дыхание от гнева. Ничего он не желал с такой силой, чем бросить эту женщину на улице, а самому отправиться в «Кабаний клык» и там напиться… Но он дал слово, и не остается ничего другого, кроме как все время не спускать с нее глаз.
— Ладно. Где живет ваша семья? Я вас отведу.
— Нет у меня семьи. И идти мне некуда.
— Вот как? Совсем-совсем никого?
Она стояла вся пунцовая, в слезах, но по-прежнему прекрасная, бесстыжая и нахальная. «Господи, дай мне силы!..» Филиппа обтерла лицо ладонью.
— А мне никто и не нужен.
— Ну-у… тогда не знаю… можете пока остановиться у меня. На время. Только спать вам придется на полу.
— Мне не привыкать.
К тому времени, когда они добрались до Шамблз, солнце уже успело опуститься за горизонт. По дороге Криспин подметил мужчину в ливрее, который вроде бы держался следом, однако когда Криспин остановился, делая вид, будто хочет вытряхнуть камушек из башмака, мужчина скрылся с глаз долой.
Длинные тени слились с полумраком, пересекая друг друга плетеным узором давящей тоски. Филиппа давно перестала плакать, но за весь путь от особняка они не перекинулись ни словом. Тут из темноты показалась некая согбенная фигура.
— Подождите здесь, — приказал он и подошел к горбуну.
Ленни, вытаращив глаза, беспрестанно осматривал улицу вдоль и поперек.
— Ну, Ленни, какие новости?
— Доброго вам вечера, мастер Криспин, — ответил тот, скупо поклонился и, показав на Филиппу, которая стояла, зябко потирая руки, добавил: — Не хотел вам мешать, сэр.
Свои слова он завершил понимающим подмигиванием.
Криспин нахмурился:
— Давай-ка без этого. Ну что там у тебя?
— Я увидел, как тот мавр покинул комнату, и тогда я пошел за ним.
— Ясно. Куда?
— Он нанял посыльного. Дал ему какую-то бумагу и отправил прочь.
— И куда же направился посыльный?
— А! Я так и думал, что вам захочется это узнать. В общем, я пустился следом, до самого особняка Уолкотов, такой большой каменный дом. А после этого ничего нового я не видел.
— Любопытно… Когда же произошли эти таинственные дела?
— Прошлым вечером, где-то на закате. Потом я вернулся в «Чертополох», чтобы проверить, на месте ли мавр.
— И?
— Он спокойно сидел в своей комнате. Подлец этакий.
— Что ж, Ленни, спасибо.
Криспин умудрился найти фартинг в углу кошеля и вручил его горбуну.
— Ох, мастер Криспин! — воскликнул тот, благодарно прикладывая монетку ко лбу. — Премного вам обязан! Для вас — что угодно. Надо ли мне по-прежнему присматривать за этим арапом?
— Пожалуй. А теперь ступай.
— Лучших вам пожеланий, сэр. И удачного вечера с этой леди.
С какой стати Махмуд послал гонца в дом Уолкотов? Какое-то сообщение для Филиппы? Криспин бросил на нее взгляд. Закутавшись в плащ, женщина выглядела крошечной и потерянной. Только по гордой посадке головы и расправленным плечам в ней можно было признать бывшую хозяйку особняка.
Когда он вновь повернулся к Ленни, того уже и след простыл.
— Кто это был?
Бледная кожа Филиппы отливала голубизной под дымчатым лунным светом. Женщина вновь взяла себя в руки, но в ней не осталось прежнего, знакомого Криспину задора.
Он поплотнее натянул капюшон и втянул носом холодный воздух.
— Так, один знакомый.
Криспин двинулся вперед, она за ним.
— Вы поддерживаете отношения со множеством сомнительных личностей.
Он прибавил шаг.
— Да… Головорезы, щипачи и тому подобный сброд. Таков уголок моей вселенной, — сухо ответствовал он.
— А теперь и я среди них.
На это он промолчал. Возможно, обида в ее голосе и имела под собой основания, однако она резанула ему по ушам.
Наконец они вышли на Шамблз, чья характерная вонь не позволила бы обмануться и в кромешной тьме. Да как можно перепутать запах смерти? Даже при переменчивом ветре улочка не знала передышки. Чаны для вытапливания сала обкуривали небеса плотными зловонными облаками.
Впереди показалась мастерская жестянщика, Криспин поманил за собой Филиппу и достал ключ. Едва они поднялись на верхнюю площадку, как дверь распахнулась.
— Хозяин! Наконец-то! Я так волновал… ся…
Джек Такер застыл на месте, вытаращившись на Филиппу. Да и было на что посмотреть: на лице следы слез, одна коса распустилась, и волосы уныло лежат на плече…
Криспин пригнулся к парнишке.
— Джек, ты не мог бы найти себе другое пристанище на эту ночь? Мистрис Уол… Филиппа — моя гостья.
Джек залился краской и выпрямился.
— Ну да. Как скажете.
Он быстро облизал губы и почесал в затылке. Веснушки, что жили своей беззаботной жизнью в солнечных лучах, сейчас спрятались в тени кровли. Мальчишка показал через плечо большим пальцем:
— Так я пошел, да?
Джек переступил через порог, и Криспин захлопнул за ним дверь, хотя в последний момент просунул голову в щель и пообещал:
— Джек, я в долгу не останусь.
