Странно, но Фрэнк Коллинз казался разумным.
— Нам обязательно нужно туда! — прокричала сквозь шум дождя дрожащая, насквозь промокшая Клер. — Это очень важно! Если мы не сумеем пробиться, погибнут люди!
— Люди погибнут, да, — согласился Фрэнк, — Знаешь эту старую поговорку? «Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц».
Интересно, на чьей стороне Фрэнк Коллинз? И понимает ли он, что им манипулируют?
— Есть план, — продолжал Фрэнк, обращаясь к сыну, — Во всей этой неразберихе никто не всматривается в лица, и металлодетекторы отключены. Мы захватываем контроль над зданием и наводим порядок. Вышвыриваем этих гадов из города, раз и навсегда. Мы можем сделать это!
— Папа, сегодня ночью все люди в этом здании погибнут. Нужно вывести их оттуда, а не загонять туда. Если тебя хоть немного волнует судьба идиотов, которые покупаются на твое революционное дерьмо, ты оставишь эту затею.
— Оставлю эту затею? — повторил Фрэнк с таким непонимающим видом, словно Шейн говорил на иностранном языке, — Как раз тогда, когда мы так близки к победе? Черт возьми, Шейн! Раньше ты верил в это! Ты…
— Да. Раньше. Открой глаза! — Шейн оттолкнул отца и подошел к Еве и Клер. — Я предупредил тебя, папа, — не делай этого. По крайней мере, не сегодня. Я не стану тебя выдавать, но если не отступишься — ты покойник.
— Я не потерплю угроз от тебя, — ответил Фрэнк.
— Ты идиот, — сказал Шейн, — Ладно, я сделал все, что мог.
Он забрался в машину, на переднее пассажирское сиденье, которое раньше занимал Майкл. Ева села за руль, Клер сзади.
Ева дала задний ход.
Фрэнк встал на пути машины — ужасного вида человек в черной кожаной одежде, со спутанными, облепившими лицо волосами и большим охотничьим ножом в руке.
Ева отпустила педаль газа.
— Нет! — Шейн придавил левой подошвой ее ногу, — Вперед. Он этого и добивается — чтобы мы остановились.
— Не могу я наезжать на него!
Но было уже слишком поздно. Фрэнк стоял, вперив взгляд в машину, а она придвигалась все ближе и ближе.
Он отскочил в последнюю секунду. Ева яростно завертела рулем, стараясь объехать его, и в итоге все обошлось.
— Что ты делаешь, черт возьми? — вся дрожа, закричала она на Шейна. — Хочешь задавить его, делай это сам! Господи!
— Оглянись, — прошептал Шейн.
Их преследовали люди. Много людей. Наверное, они прятались в ближайшем проулке. И они стреляли из пистолетов! Автомобиль содрогался, заднее стекло пошло трещинами и грудой осколков рассыпалось на голову Клер.
— Давай сюда! — Шейн схватил ее и перетащил на переднее сиденье. — Пригни голову!
Ева сползла на своем сиденье так низко, что ее глаза оказались чуть выше уровня приборной доски. Охваченная паникой, она дышала хрипло и тяжело. Новые выстрелы загрохотали по машине. Что-то ударило и в лобовое стекло, пробив в нем круглую дыру, от которой во все стороны пошли новые трещины.
— Быстрее! — закричал Шейн.
Ева с силой вдавила педаль газа и объехала более медленный фургон, слегка зацепив его. Стрельба прекратилась.
— Понимаешь, почему я не хотел, чтобы ты останавливалась?
— Ладно, я официально вычеркиваю твоего отца из своего рождественского списка! — завопила Ева. — О бог мой! Глянь только на мою машину!
Шейн издал смешок.
— Ага. Вот что сейчас важнее всего.
— Это лучше, чем думать о том, что могло бы произойти, — возразила Ева, — Если бы Майкл был с нами…
Клер вспомнила о толпах и мертвых вампирах, о которых рассказывал Ричард, и ей стало нехорошо.
— Они вытащили бы его отсюда и убили, — сказала она.
Майкл оказался прав в отношении отца Шейна, но, если уж на то пошло, Клер никогда в этом и не сомневалась. Как и сам Шейн, судя по выражению боли на его лице. Он вытер рукой глаза, но что толку? Все трое промокли насквозь, с головы до ног.
— Давайте просто проникнем в здание, — предложил Шейн, — Мы ничего не можем сделать, пока не найдем Ричарда.
Вот только это оказалось совсем не просто. Подземная парковка была забита машинами, беспорядочно стоящими под разными углами. Ева медленно ехала, выискивая местечко, куда бы втиснуться, и качая головой.
— Если даже мы сумеем вывести отсюда людей, им не удастся воспользоваться своими машинами — они блокируют друг друга, — сказала она. — Полная неразбериха.
Клер подумала, что, возможно, это сделано умышленно, не просто под воздействием паники.
— Ладно, поставлю ее у стены, — в конце концов решила Ева. — Будем надеяться, что сможем уехать, если прижмет.
Лифт уже не работал, двери были открыты, но свет выключен, и кнопки не реагировали на нажатие. Они побежали по лестнице.
Дверь на первом этаже выглядела запертой, но Шейн поднажал на нее, и она распахнулась, под громкие протестующие крики.
Вестибюль был полон людей.
Ратуша Морганвилля была не так уж велика; во всяком случае, это точно относилось к ее вестибюлю. Широкая, уходящая вверх лестница, всюду роскошный мрамор и полированное дерево, часть одной стены занимали стеклянные витрины. Справа располагалось Бюро регистрации: шесть старомодных окошек, зарешеченных и закрытых. Рядом с каждым окном висела медная табличка, на которой указывалось, какие операции в нем осуществляются: «Вид на жительство», «Регистрация автомобилей», «Запрос на переезд», «Специальные разрешения», «Нарушение правил дорожного движения. Взыскание штрафов», «Налоги, городские службы».
Сегодня вестибюль был до отказа забит людьми. В основном семьями — родители с детьми, иногда совсем маленькими. Клер не заметила в толпе ни одного вампира. В дальнем конце желтая табличка гражданской обороны обозначала вход в убежище, рядом с ней висел график продвижения шторма. Полицейский с мегафоном выкрикивал приказы, но, похоже, его никто не слышал; люди толкались и орали друг на друга.
— Убежище забито до отказа! Пожалуйста, успокойтесь!
— Плохо, — заметил Шейн. Около десяти полицейских в форме пытались навести в толпе порядок, но Ричарда среди них не было. — Ну что, наверх?
Они вернулись на лестницу и побежали на следующий этаж. Судя по табличке на площадке, здесь находились приемные мэра и шерифа, кабинеты членов городского совета и что-то под расплывчатым названием «Архив».
Дверь на этаж оказалась заперта. Шейн заколотил в нее, но никто не вышел.
— Пошли дальше.
На площадке третьего этажа никаких табличек не было, зато имелся рельефно вырезанный символ Основателя, такой же, как на браслете Клер.
Шейн повернул ручку, но и здесь дверь не открывалась. Он посмотрел на следующий пролет лестницы.
