сделал. Чтобы все исправить, я готов на все.
— Ты ведь больше не сделаешь ничего подобного, правда? Лгать мне?
Финн нахмурился.
— Никогда, — пообещал он.
Я прижалась лбом к его лбу.
— Хорошо. У тебя будет шанс доказать это.
— А у меня будет? — он обхватил мою вторую щеку, держа мое лицо обеими руками.
— Да, — я схватила его за запястье, желая удержать его рядом. — Я не собираюсь больше тратить наше время. Быть с тобой все еще пугает меня, и я не знаю, насколько я доверяю тебе, но я все равно хочу попробовать. Ты слишком важен для меня, чтобы не попробовать, Финн.
Он поцеловал меня. Его губы были горячими и отчаянно прижимались к моим. Поцелуй не мог стереть боль, но он был очень близок к этому.
Финн решительно раздвинул мои губы, пытаясь показать, что он настроен на деловой лад. Я застонала, когда он прикусил мою нижнюю губу. Когда мне нужно было перевести дыхание, он перешел к поцелуям других частей моего лица. В перерывах между облизываниями и посасываниями он терзал зубами мою шею. Я прошептала, чтобы он не останавливался, и он прошептал в ответ обещания.
— Я дам тебе все, что тебе нужно, Наоми, — он задыхался. Финн вдавливал слова в мою кожу между поцелуями. Каждый слог ощущался как татуировка. — Все, что ты хочешь.
— Я хочу тебя, — с тяжелым вздохом пообещала я. — Только ты, Финн.
Он сделал паузу, на секунду отстранившись. Я нахмурила брови, встретившись с ним взглядом.
— В чем дело? — спросила я.
— Ничего. Ты сказала, что хочешь меня, и я не мог не подумать… какая версия?
Я рассмеялась.
— Вот эту. Та, что передо мной. Той, которой ты становишься. Может, ты и не тот, но за последние несколько месяцев я влюбилась в тебя. Я хочу твою версию.
Когда он поцеловал меня в этот раз, это было нежнее, чем раньше. От его прикосновений я почувствовала себя в безопасности. Нет, я не могла полностью довериться ему, но мы были на пути к этому. Судя по тому, как бережно он со мной обращался, я чувствовала, что когда-нибудь мы этого добьемся.
Глава Двадцать Шестая
Наоми
Селеста предложила сделать мне макияж.
— Это повторное свидание, — сказала я. — Поэтому я хочу сделать тот же макияж, что и раньше.
Моя подруга с улыбкой кивнула.
— Ты поняла. Я люблю хороший "кошачий глаз".
Я села на табурет в пастельных тонах перед ее туалетным столиком и закрыла глаза, чтобы она могла приступить к работе. Все было как в старые добрые времена. Ее комната выглядела так же, как и в средней школе, если не считать смены плакатов мальчишеских групп на репродукции фильмов. Селеста любила все женственное, и ее декоративная отделка свидетельствовала об этом. В воздухе пахло ее фирменной лавандовой свечой. Когда я рассказывала о признании Финна, она слушала с уважительным хмыканьем.
— О чем ты думаешь? — спросила я, открывая глаз, который она еще не нарисовала.
— Я думаю, что ты молчала несколько дней, когда он не пришел в первый раз, — она немного отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза. — Я никогда не видела тебя такой.
Я опустила глаза, стыдясь воспоминаний.
— Я знаю. Но это больше не повторится.
Селеста наклонила мою голову назад, чтобы продолжить наносить подводку.
— Надеюсь, что нет.
— В тот раз это случилось только потому, что… — я прочистила горло.
Это необходимо было сказать.
Мне казалось, что чем дольше я избегала этого, тем сильнее становилось это чувство.
— Я так верила в него, а я не делала этого со времен моей мамы, понимаешь?
Пальцы Селесты на секунду замерли.
— Я не знаю. Не совсем.
— Точно, — я рассмеялась, пытаясь разрядить обстановку. — Потому что я никогда не говорю об этом.
— Но ты могла бы, — она снова отстранилась и встала передо мной на колени. — Ты миллиард раз слушала, как я жалуюсь на свое беспокойство. Я у тебя в долгу. Позволь мне расплатиться с тобой.
— Дружба так не работает.
— Она не работает так, как работаешь ты, — возразила она твердым тоном. — Ты все время улыбаешься и пытаешься сделать людей счастливыми, не считаясь с собой.
Я поджала губы, пытаясь разглядеть твердость в ее тоне.
— Тебя это раздражает?
Раньше это приводило мою маму в ярость. Она выходила из себя, когда я была позитивной в дождливые дни. Но как только наступала настоящая тьма, она умоляла меня помочь ей увидеть свет. Я научилась быть счастливой все время — на случай, если ей понадобится поднять настроение. Лучшая практика, которая у меня была, — это радоваться за других. На данный момент это было отчасти привычкой, отчасти даром, а отчасти проклятием.
— Нет, Боже, нет, — Селеста покачала головой, черты ее лица смягчились. — Мне повезло, что у меня есть такая подруга, как ты. Не думаю, что я смогла бы прожить так долго, если бы у меня ее не было.
— Не говори так, — прошептала я, вспомнив один из самых трудных периодов ее жизни.
— Это правда, — она пожала плечами, похоже, прошлое ее не слишком беспокоило. — Наоми, мне нравится, как ты смотришь на любую ситуацию и находишь, как пробиться сквозь нее. Я так многому у тебя научилась. Но мне бы хотелось, чтобы ты чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы иногда грустить и злиться, и показывать это людям, которым ты небезразлична.
Я кивнула.
— Это… работа в процессе.
Селеста улыбнулась мне.
— Я надеюсь на это. И я надеюсь, что ты знаешь, что я здесь, если Финн попытается сделать что-то подобное тому, что он сделал в прошлый раз. Парни — это хорошо и все такое, но мы их переживем. Метафорически и буквально их срок жизни не совпадает с нашим.
Я рассмеялась, и она присоединилась. Она достала тушь и жестом показала мне, чтобы я подняла глаза.
— Вот и ты, — прошептала Селеста, отстраняясь. — Прекрасна, как всегда.
Она подвинулась, чтобы я могла как следует рассмотреть себя в туалете. Никаких шрамов от прыщей на лбу больше не было, щеки были глубокого красного оттенка, а губы идеального нюдового цвета.
Я выглядела как Наоми 2.0.
— Это идеально. Спасибо, — я улыбнулась своей подруге.
Она обхватила меня за плечи и притянула к себе, чтобы обнять.
— Ты идеальна. Я просто подчеркнула это. А теперь иди и проведи свидание, которое ты заслужила. Возьми мою машину и позвони, если что-то пойдет не так, а я пришлю одного из своих братьев, чтобы он приструнил Финна. На этот раз ему не сойдет с рук
