твою тайну, наверняка согласился бы на такое задание.
Охренеть у него намерения, были или остаются. Я как-то привык, что мы прямы друг с другом, а эта миссия что, совсем трэшовая намечалась, что Виктор решил перестраховаться?..
Не то чтобы задевает, что он меня собирался кинуть на амбразуру, судя по всему. Но слушая всё это, чётко понимаю, что больше работать на него не буду.
Но, похоже, понимает и он.
— Но где-то ещё в процессе рассказа Евы я осознал, что нельзя так. Что у тебя наконец намечается причина бороться за жизнь, а не бороться с ней.
Ухмыляюсь одним уголком губ. Тоже мне философ, Еву наслушался по камерам? Кстати, о них…
— В общем, я решил, что определюсь с выбором, когда понаблюдаю за вами ещё немного и убежусь, что эта девочка — то, что нужно тебе сейчас. Справки оставил специально, поскольку понял по рассказам, что Ева добудет, что захочет. Плюс на тайны ей намекнул. Решил, что вас обоих подтолкнуть надо, а там, если ты сделаешь правильный выбор, и оставить, — опередил мои намерения дать ему нахлобучку Виктор.
Отпускает, значит. Говорит как о решённом вопросе.
Я, наверное, уже мало что соображаю, потому что как-то ровно воспринимаю всё сказанное. Без особых эмоций. Хотя после обнажающего диалога с Евой и произошедшего между нами мало что ещё могло бы вызвать новый всплеск.
— Решил, что ты дохрена властитель судеб? Типа без тебя и твоих подталкиваний мы бы не разобрались? — спрашиваю почти равнодушно, скорее, для проформы.
Усмехнувшись, Виктор нагло кивает.
— Я знаю тебя, Илья. Достаточно изучил. Ты тот ещё упрямец. А Ева не умеет читать мысли и рано или поздно твои заморочки бы её довели. Надо быть более открытыми, вот я и понял, что тут без вмешательства никак. Ведь и операция, так или иначе, не за горами, а ты бы так и продолжал от всех отстраняться до неё. Скажешь, нет?
Пожимаю плечами. Сейчас мне свои прежние убеждения кажутся настолько неправильными, что тяжело представить, как бы я так дальше продолжал. Хотя с другой стороны, детектив, наверное, прав.
Только методы у него так себе.
— Нахрена надо было за нами подглядывать в камеры? — наконец, высказываю то, что давно горит.
— Они у меня тут постоянно висят, но это не значит, что я всё смотрю, — невозмутимо реагирует Виктор. — Неужели ты раньше не замечал? Я посмотрел только самые важные моменты, по которым понял, что ты теперь дальше пойдёшь без меня, к себе, наконец, а не от себя.
Я бы, может, и оценил его пафосный, но правдивый оборот; но в голове всё-таки более насущный вопрос звенит.
— Как я могу быть уверен, что ты не смотрел всё? И что это никуда не попадёт?
Тяжело вздохнув, Виктор слегка ерошит свою далеко не облысевшую макушку:
— Максимум, что я могу тебе предложить — самому посмотреть записи по компьютеру, на который они поступают и удалить то, что посчитаешь нужным. Копий нет, но и это ты можешь проверить.
Киваю. У меня в целом и нет причин ему не верить. Всякое бывало во время работы с ним, но до всякой херни детектив ещё не опускался. Самый его существенный косяк — как раз эта попытка надавить на меня, да и то в итоге обернул её в мою пользу, решив, что не стоит.
В целом, мне есть, за что ему быть благодарным. Не только за прошлое и помощь с клиникой, но даже, в общем-то, и за Еву. Кто знает, сколько я бы ещё убегал от реальности. Может, уже и слишком поздно успело бы стать.
— Деньги вот, — Виктор вдруг протягивает мне конверт. — Тут оплата за последнее твоё дело, привести ко мне Еву. И надбавка от меня. Больше нет нужды тянуть с операцией, тебе на всё хватит и даже на плюшки останется. Купишь их после того, как выйдешь из клиники.
Офигеть. Я не то чтобы ждал, что меня с такими жестами отпустят. Думал, ещё придётся повертеться, остаток суммы поискать.
Да ещё и эти его слова, про то, что куплю плюшки после клиники… Звучат, будто Виктор и не сомневается, что будет именно такой исход. Раньше я бы вряд ли уделил этим совам такое уж внимание, но сейчас они значимы.
— Спасибо, — только и говорю, впервые не найдя, что ему сказать и как дать понять, что ценю.
Но этому человеку, кажется, и не требуется дополнительных слов — по-доброму усмехнувшись, протягивает мне руку.
С искренней благодарностью пожимаю, а в голову уже приходит другая мысль. Надо будет сообщить родителям. Они тоже должны быть в курсе.
Глава 30. Ева
Ещё некоторое время назад я и представить себе не могла, что буду сидеть в коридоре частной клиники и от волнения сжимать пальцы. Серьёзные проблемы со здоровьем всегда проходили мимо меня и существовали словно в другой реальности. Я, конечно, слышала о ней, даже сочувствовала оказавшимся в такой ситуации людям, но никак не соприкасалась со всем этим, не прочувствовала.
А теперь это невозможно не сделать. Ведь помимо операционной, в которой сейчас Илья, вокруг и другие кабинеты. Я вижу и пациентов, причём самых разных. Некоторые даже дети. А ведь в эту клинику по пустякам не обращаются…
Конечно, за эти две недели до операции я, настояв на своём участии, ходила с Ильёй на разные обследования, которые ему назначали. И через это в какой-то степени больше погружалась во всю эту атмосферу, но сейчас такое ощущение, что оказалась к ней не готова. Как ни настраивалась, а не готова.
Хотя Илье, конечно, не давала это понять. Он вообще на позитиве проходил и обследования, и на операцию ложился. С уверенностью, что всё будет хорошо. Я тогда тоже заряжалась этим, а потому было легче воспринимать всё проще.
Но сейчас Ильи рядом нет. Да, здесь Антон, который уже знает обо всём. Я настроилась поговорить с братом ещё тогда, когда в доме Виктора проводила время. Но тогда, конечно, было не до того… Помню, что проснулась — а передо мной стоял не только Илья, но и детектив. Оба давали понять, что времяпрепровождение на вилле на двоих закончено.
Детали я узнала уже по пути оттуда. Даже поволноваться не успела, потому что видела по Илье, что они скорее хорошие. А потом мне сказали, что Виктор просто решил оставить нас
