время на исходе, может, не тронут. Самим бы уцелеть. А сейчас помолчим. Вдыхай поглубже!
И верхний краешек Солнца выглянул, как из окопа боец. Стоял Григорий с закрытыми глазами, грудная клетка чуть вздымалась. На ровном месте покачнулся, как получил удар. Прозрел – для общего саморазвития стал изучать себя, Аверьянова. Выждал отпущенное время, признался:
– В меня что-то попало.
– Поздравляю. – Евгений приложил ладонь к бровям, окрестности осмотрел. И было в нём что-то от Ильи Муромца, только без коня и доспехов.
На излучине реки показалась русалка.
– Русалку хочешь уви… Не успел, они тоже знают места, где луч поймать. Взяла порцию – и на дно.
В лагере случилось пополнение, вся команда заявилась.
– Можно не маскироваться, отдали приказ. Раз самое важное случилось, теперь они могут лезть с вопросами, ничего не найдут. – Капитан сам стал изучать рыболовный навык, парни делились, чем могли.
– Ты предупредил, чтоб русалок не трогали?
– Это же не рыба. На крючок не пойдёт.
Аверьянов вынес из палатки рюкзак, потряс им в воздухе.
– Говоришь, ничего не найдут?
– Так рассыпь на газетку, их же не отличишь, не зная.
А то, что могли прикатить какие-нибудь проверяющие, тут и к бабке не ходи. На вертолёте нет, а по реке – запросто.
У Аверьянова сработала чуйка, к командиру.
– Можешь лодку с мотором организовать? Мне уйти надо, заодно пороги посмотрю.
– А пороги зачем?
– Раз русалки есть, где-то и водяной с трона правит. Не переживай, я на день-два, и назад.
Покачал капитан головой, ох, и хлопот с тобой.
– Как выйдем на связь, спрошу.
И кто бы мог подумать? Часа через два пролетал вертолёт, сбросил лодку и ушёл.
– Везёт тебе, Евгений Николаевич.
– Я хочу, чтобы всем нашим везло постоянно. А для этого надо постараться.
Ребята надули лодку, закрепили мотор; нашёлся и специалист, кто ходил на лодках. И как дали они с Игорем вверх по течению, у капитана от души отлегло. Теперь пусть приходят.
Конечно, Аверьянову хотелось Григория с собой утащить, но тот желания сильного не проявил: в другой раз, как-нибудь; мы лучше тут подождём гостей, надо же присмотреться, кто числится в благодетелях.
Улия делилась на два рукава, Игорь кивнул – куда? Выбор не велик: раз первый раз, налево. Дошли до первого порога, высадились на берег. Разделся до трусов Аверьянов, пошёл нырять. Когда замёрз хорошенько, вылез под солнце, попросил чайку вскипятить.
– И что, ничего не нашёл? – Игорь соорудил костерок, зачерпнул водицы.
Усмехается про себя Евгений, думает, как задобрить водяного.
– Знаешь, не хочет показываться, а он тут есть.
– Мы же не успели ему навредить, зачем же он так?
– У водяных своя связь. Они сочувствуют братьям, кто командует на больших реках. Где города сливают канализацию, там им особо трудно приходится. – Аверьянов задумался, как лучше дать понять. – Вот ты хоть раз бывал на городской свалке?
– Не приходилось. Одно знаю: там нечем дышать.
– Так и на реке. Чем больше города по течению, тем сложнее.
Игорь задумался.
– А ведь города и строились на реках. Получается, цари специально занимали территории побольше…
– Есть у меня версия, но её ещё нужно проверить. Где-то слышал или читал. Наши предки охраняли источники, пока было, кому. А согнали в города – ЭТИ взялись за дело и повернули, как им надо. Канализацию придумали позже, когда объёмы дерьма выросли до больших значений. Погоди, – Аверьянов развёл руки по горизонту, начал вращаться. На песке вскоре образовался интересный рисунок. Присмотрелся помощник – очень похоже на то, как учёные изображают солнечную систему. Наблюдая за этой мельницей, Игорь подумал: скорей всего, этот дед выходит на связь с кем-то, кто подбрасывает ему готовые ответы. Капитан проинструктировал перед отправкой – ты просто наблюдай за ним, очень любопытный экземпляр, второго такого сложно найти среди живущих.
Игорь и сам с удовольствием наблюдал за человеком, о котором говорили и удивлялись; многие догадывались, что для него нет запретных тем для исследования, а это великий дар – брать тему и раскручивать до полной ясности.
– Я прилягу, ты тут присмотри, – Евгений забрался в палатку и затих, собираясь посвятить себя полезному занятию, часа на два. Помощник сам решил попытать счастья, вошёл в воду. Не громко, вполголоса, стал звать водяного. Потом решил похлопать по воде ладонями. Как постучаться в двери. Это же его стихия, сигналы должны дойти.
А когда показалась голова, в ореоле вьющихся волос, с бородой и усами, взгляд не сулил ничего хорошего, да ещё и слова понятные прозвучали: «Чего тебе?» – Игорь не удержался на ногах, грохнулся навзничь. И вот тут стал свидетелем небольшого чуда. Вся вода, что ушла в потоки брызг, как бы замедлила падение. Брызги можно было сосчитать, собирая по одной. Возникло ощущение, что время притормозило. Мало того, солнечные лучи, очень зримо, несли на себе полезную нагрузку, в виде капелек воды, от которых умело избавлялись. Так с самолётов падают бомбы, – напросилось сравнение. Игорь протёр глаза, голова никуда не пропала. Он сообразил: был задан вопрос, потому не решился взять на себя ответственность; кто же знает, как надо держать себя с представителями другого мира.
Подскочил на ноги, рванул к палатке, обозначив свой шаг коротким: «Сейчас!»
– Женя, Женя! Там, кажется, он.
С глазами, жаждущими общения, с хитринкой на губах (ну как же, мы подберём ключик ко всем дверям), Аверьянов выстрелил из палатки, в чём был.
Водяной развернулся к нему, стал очень внимателен, как рассматривал объект через увеличительное стекло.
– Ещё один. Хм-м!
Аверьянов уже имел в голове сценарий, как вести разговор, если доведётся увидеться, нос к носу.
– Послушай, хозяин, твоего времени много не отниму. Предлагаю объединить усилия. Нас на суше гробят, и вам не дают жизни. А если мы вместе – это же Сила?
– Ну-ну, – водяной подал знак кивком, мол, продолжай.
– Я прекрасно понимаю, откуда у речных к нам ненависть. Всё, что мы спускаем в унитазы, валится на ваши головы. Но это не
