понимаешь… не хочу, чтобы он примчался сломя голову только для того, чтобы сообщить мне, что влюбился в другую. И не забывай о том, что лично я сейчас всего лишь думаю, что я влюбилась в него. Мы с ним даже не целовались. Что, если он меня поцелует, а мне это не понравится?
– Да это понятно, но тебе нужно как можно скорее что-то придумать. Ты не должна рисковать, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он поехал на эти чертовы курсы и попал там в лапы Паолы, – это же ясно как дважды два.
– А если до Пиренеев не приедет, что тогда?
– Что тогда, одному небу известно.
Глава 17
Небо оказалось не на ее стороне.
Крис позвонил в тот же день ближе к вечеру и, к крайнему расстройству Софи, сообщил, что семинар в Пиренеях начнется меньше чем через две недели, что он сейчас по горло загружен работой – включая четыре дня командировки в Скандинавию – и приехать в Парадизо даже на денек никак не сможет. Хуже того, почти сразу после недельного семинара он полетит в США и Канаду для участия в конференции антикваров, что для него очень важно, и вернется в Европу не раньше начала сентября. К несчастью, она уже раньше согласилась на то, что он приедет к ним еще раз погостить приблизительно в конце сентября, и понимала, что это, возможно, будет катастрофически поздно.
Софи тешила себя мыслью о том, чтобы позвонить и назначить ему на следующей неделе коротенькую встречу в Лондоне, но это означало бы, что она прыгает в самолет, а потом почти сразу же летит обратно, так что она отказалась от этой нелепой затеи. Времени общаться у них там будет с гулькин нос, и теоретически существовала еще одна опасность: можно разрушить их дружбу вообще, если она вывернет перед ним всю душу, а он возьмет да и скажет, что в романтическом ключе их отношения никогда не рассматривал. Софи нутром чувствовала, что подвергать риску их нынешние отношения никак нельзя. Оставалось только надеяться, что события станут развиваться не в том русле, в какое их собиралась направить во время выездной сессии в горах Паола, а пока поменьше думать о Крисе. Сказать, конечно, легко, да вот сделать трудно, и слава богу, что у нее сейчас хоть есть чем заняться.
Во-первых, продолжать писать рассказы, потом – роман.
Прямым результатом всей этой бестолковщины с Крисом и дурацкого положения, в котором она оказалась, явилось открытие: неприятности благотворно влияют на ее творческий потенциал. В следующем рассказе она изобразила любовный треугольник: двое мужчин добивались руки одной женщины, которая никак не могла решить, кого выбрать, и в конце концов едва не потеряла обоих. За ним последовал еще один рассказ, где говорилось про влюбленных, разделенных работой в разных странах. Что касается романа, то однажды вечером в голову ей неожиданно пришла неуловимая первая строчка книги, и Софи сразу помчалась вниз, чтобы сообщить об этом Рэйчел.
– Придумала! А что, если начать роман так: «Глядя в ночное небо, Беатрис прислонилась к зубчатой стене башни с бойницами. Все надежды ее рухнули, ее охватило острое чувство отчаянного одиночества». Ну как, цепляет?
– А что, мне нравится… книга начинается с, казалось бы, заключительной фразы повествования, и становится любопытно, сразу хочется узнать, что там у нее пошло не так. Да и имя Беатрис… для романтической героини – лучше не придумаешь.
Рэйчел помолчала немного, словно обдумывала какую-то мысль.
– Только я тебе вот что скажу… Надеюсь, ты пишешь не автобиографическую вещь. Мне очень бы не хотелось думать, что все твои надежды рухнули и ты сейчас переживаешь отчаянное одиночество. Старайся поменьше думать про свою историю с Крисом. Само все как-нибудь утрясется, а если и нет, плевать, ты у нас умненькая, ты хороша собой, к тому же скоро станешь богатой и легко найдешь себе замену не хуже.
Софи покачала головой.
– Нет, Рэйч, – сказала она, хотя и без особой уверенности, – роман, конечно же, будет не про меня. А что касается Криса и нашего будущего, я знаю, что все будет прекрасно. Не забывай, что у меня есть Дживс и у меня есть ты.
– Вот и молодец! Тем более что мы с тобой в одной лодке. Я в данный момент ни с кем не встречаюсь, но знаю, что рано или поздно кого-то найду… в общем, все обойдется.
Софи помолчала. Может, как раз сейчас удобно спросить, что на самом деле произошло между сестрой и ее бывшим парнем, подумала она.
– Рэйч, если уж ты заговорила об этом, не хочешь ли рассказать, что случилось несколько месяцев назад между тобой и этим твоим парнем? Ты сказала, что сделала какую-то глупость, но совсем не то, о чем я подумала. Поэтому догадываюсь, что к другому мужчине в постель ты не залезала… но что же такого ты сделала, чтобы это привело к разрыву – вы ведь встречались уже почти два года?
– Почти три, – вздохнув, поправила ее Рэйчел. – Больше двух с половиной лет. А глупость я сделала, когда поверила вранью Донны, есть одна такая… я считала ее своей подругой. Однажды вечером, после работы, мы с ней встретились поболтать, что-нибудь выпить, а она и говорит, мол, видела Габриэля с другой женщиной. И я как последняя дура взяла и поверила. Помчалась домой, набросилась на него с криками… правда, к тому моменту успела выпить несколько порций, но это не оправдание. А он молча встал и ушел, даже не оглянулся. И только за пару дней до отъезда сюда я узнала, что все это выдумки. Еще одна подруга рассказала, как все было на самом деле. Дело в том, что эта Донна сама глаз положила на Габриэля и готова была на все, только бы заполучить его, в том числе и на то, чтобы расстроить наши с ним отношения и разрушить нашу с ней дружбу, и я попалась на удочку. – Она заглянула Софи в глаза. – Говорю же, дура я оказалась.
– Ну и что теперь, когда ты знаешь, что это неправда? Не хочешь, чтоб он вернулся к тебе?
– Боюсь, что дело тут уже не во мне. После такого жуткого скандала он сам вряд ли захочет иметь со мной дело – ведь он увидел, что я ему не доверяю. Ты же меня хорошо знаешь, у меня и вправду есть такая дурная привычка – чуть что, и с катушек могу
