Он снял с нее чепец, и волосы ее рассыпались.
– Данте…
– Не спеши. Для меня такое удовольствие смотреть на тебя нагую.
Она закрыла глаза, чтобы вынести это испытание. Несмотря на унижение, она почувствовала нарастающее возбуждение, исходившее от него и захватывающее ее тело.
– Я настаиваю, чтобы ты оставалась в таком виде, – сказал Данте. – Я хотел бы, чтобы ты вышла на свет и я мог любоваться тобой часами. У меня чертовски мало прав в этом браке, но это право по договору у меня не было отнято.
– Ты проявляешь жестокость.
– Я причиняю тебе боль?
– Меня это сильно смущает.
Он отпустил ее запястье и взял ее за подбородок.
– Ты испытываешь не только смущение, но и возбуждение. Ты думаешь, я этого не вижу? – Он отпустил ее. – Пойдем теперь в мою комнату.
Флер дрожала, надевая на себя шелковую ночную рубашку. Она не была в его комнате с того момента, как та стала его владением. Ничего от ее гостиной здесь не осталось, и она удивленно разглядывала украшенную резьбой кровать с темно-зеленым пологом и стол, заваленный его личными вещами.
Он опустился в кресло, уверенный в своей мужской силе, как и прежде. Флер предпочла остановиться в некотором удалении. Она скрестила руки и притворилась, что изучает новую обстановку.
– Шарл и ее подруги хорошо позаботились о тебе сегодня. Я выразил им благодарность.
– Я знаю, что вела себя глупо и это будет на руку Грегори с его ложью. Если ты хочешь сказать мне, что я очень некстати заварила эту кашу, то лучше не трудись. Я бичевала себя весь последний час.
– Я стремился к тебе вовсе не для того, чтобы отчитывать тебя. Я хочу понять, отчего ты потеряла самообладание.
– Я слишком устала.
– Шарл сказала, что причина несколько иная. Она считает, что ты была потрясена, решив, будто у меня любовная связь с баронессой Далри.
Флер была настолько удручена, что не могла поднять глаз от пола. Жаль, что Шарлотта не сдержала слово и не дождалась завтрашнего утра.
– Она права? Увидев серьги, ты до такой степени расстроилась?
Флер не могла признаться, что была настолько глупа и неправомерно ревнива.
– Понимаешь, Флер, мы сами создали маленький ад для себя, разве не так? Ты обещала никогда не ревновать меня, но теряешь самообладание, едва заподозрив, что увидела мою любовницу. Я обещал никогда не делить с тобой ложе, но не помышляю ни о чем другом.
Он думал об этом и сейчас. Это читалось в его глазах и во всем его теле. Это ощущалось в воздухе. Она говорила себе, что в безопасности с ним, но сейчас в это совершенно не верила.
– Я должна была предвидеть, что в бальном зале может оказаться одна из твоих любовниц – бывших, а возможно, и нынешних. Я просто не подумала об этом и потому была так ошеломлена. В будущем я это учту. Вполне понятно, что ты сердит, но это никогда больше не случится.
– Я вовсе не сержусь за то, что ты ревнуешь.
– Я не имею права и знаю это.
– Да, ты не имеешь права. Тем не менее ты стала ревновать при малейшей улике. А вот я видел, как ты встречалась с мужчиной этим утром. Моя ревность имеет более существенные основания.
О Господи, он шел за ней этим утром гораздо дольше, чем она предполагала. Если он знает о той ее встрече, значит, был в церкви.
Она прошлась по комнате, обдумывая ответ. Ей не хотелось, чтобы он видел ее вышагивающей, но он заставлял ее нервничать. От него исходила сильная аура, она наполняла комнату, безжалостно окутывала ее. Его спокойный тон не мог скрыть его настроения, в его взгляде читалось намерение, о котором она не смела и подумать.
– Не стану лгать, – начала она. – Ты прав. Я встречалась с мистером Сидделом этим утром. Наверняка ты должен понимать, что мы не… что это невозможно.
– Ты так заявляешь.
– Ты мне не веришь? Господи, ты задаешь вопрос, не солгала ли я тебе? Ты считаешь, что я могла столь бессердечно разыгрывать тебя, когда предложила этот брак?
– Я не знаю, во что я отныне верю. Мало что в этом браке оправдало мои ожидания, и ты ведешь себя нечестно в некоторых отношениях.
– Я честна сейчас. Мистер Сиддел и я не связаны альянсом подобного рода. Мы даже не друзья. Мы встречаемся на деловой основе.
– И что это за дело?
– Я не могу тебе этого сказать.
– Стало быть, ты не сообщишь мне. Ты намерена швырнуть мне назад наше соглашение, если я стану настаивать? Как я уже сказал, эта ночь не для этого.
Флер почувствовала себя в западне. Она судорожно искала слова, которые могли бы его умиротворить.
– Сиддел – твой советник по использованию наследства?
– Да, можно сказать так.
– В таком случае тебе нужно найти другого. Ты не должна иметь никаких дел с этим человеком. Никакого общения, никаких встреч. Если тебе нужен советник, обратись к Хэмптону. Если ты хочешь получить совет по делам, тебе с удовольствием поможет Сент-Джон, а когда вернется Верджил, он будет самым лучшим консультантом, которого ты когда-либо способна найти. Хью Сидделу нельзя доверять. Будь я проклят, если я позволю тебе встречаться с ним.
Он не имел понятия, о чем просит. Нет, что требует.
Все ее возражения испарились, стоило Данте подняться с кресла и шагнуть к ней. Она немного отошла, чтобы сохранить дистанцию.
Однако это не помогло. В считанные секунды она оказалась у стены, а он – стоящим перед ней.
– Тебе не по душе мои советы в отношении Сиддела?
– Да, не по душе.
– Ты испытываешь добрые чувства к этому человеку?
– Нет, я уже сказала тебе. Тем не менее эти дела должны быть только в моей компетенции.
– Нуда, из-за нашего соглашения.
То, как он это произнес, а также пронзительные искры в его глазах и опасная улыбка заставили Флер вжаться в стену.
– Если ты закончил, то я пойду спать, Данте.
Он оперся рукой о стену на уровне ее груди, блокируя ей путь к маленькой двери.
– Еще не закончил. Есть еще несколько вещей, которые я хотел бы сегодня тебе сказать, Флер.
– Так скажи. – Флер хотела, чтобы он не находился так близко от нее. Когда он сидел в кресле, а она шагала по комнате, она могла не смотреть ему в лицо, сейчас же избежать этого было невозможно.
– Она не является моей любовницей. Я вернул ей драгоценности, потому что они принадлежали ей и я не нуждался в ее щедром жесте после того, как мы поженились. Они ее, и она вправе надевать их, когда ей вздумается.
Флер рассердилась на себя за то, что сердце ее наполнилось радостью при этом заявлении. Удивительно, как легко развеялась ее печаль. Насколько же порабощены ее чувства!
