понимала, что это значило, но теперь мне стало интересно, действительно ли он хотел освободиться, через смерть или как-то иначе. О, чёрт.
Томмазо говорил мне, что его похитили против воли, промыли мозги и заставили делать то, чем он не гордился. Может, всё они были в одной лодке, пленники какого-то ужасного зла.
— Симил рассказала, — начала я, — что боги убили почти всех Мааскаб. Но, может, они дали себя убить. Может, они просто пытались сбежать от своего короля.
В глазах Таяса вспыхнула ярость.
— Они умерли, потому что были слабы! Как ты.
— Я не слабая, а наблюдательная. И прямо сейчас мне интересно, понимаешь ли ты, что превратился в монстра, которого ненавидят, и ни одна женщина тебя не захочет, и никакая армия не пойдёт за тобой добровольно. Это наталкивает на мысль, может быть, в глубине души ты просто парень, который хочет, чтобы всё закончилось, потому что нет никакой надежды остановить твою агонию и одиночество.
— Ч-ч-что ты пытаешься сделать, ведьма? — Его глаза начали светиться ярко-красным, как демоническое украшение на Хэллоуин.
— Хочешь умолять меня о помощи, как Мааскаб, который умер на моём крыльце?
Он отшатнулся, прижимая к груди перепачканные грязью руки.
— Что ты делаешь! — он закричал. — Прекрати сию же минуту!
Я не могла поверить, что это происходит.
— Ты знаешь, что я говорю правду. Понимаешь, что никогда не сможешь стать по-настоящему важной персоной.
Он протянул руку.
— Остановись. Остановись, ведьма. Остановись!
Не будь я напугана до смерти, посмеялась бы над тем, что меня назвали ведьмой.
Внезапно подул ветер, и чёрная слизь, прилипшая к его коже, начала отслаиваться. Его отвратительные зубастые дреды начали падать на землю, как мёртвые листья в холодный осенний день. Он менялся прямо на моих глазах, и хотя я хотела сказать, что это я такая крутая, не могла игнорировать факт, что всё слишком просто. Будто всё так и должно быть.
— Все убийства, — проговорила я, растягивая слова из-за трудности с дыханием, — и вся власть в мире не сделают тебя важным. Не заставят тебя полюбить. И уж точно не исправят твой крошечный член.
Он застонал и схватился за лицо.
— Остановись!
Я едва могла говорить, когда он превратился из тени в мужчину с оливковой кожей, голубыми глазами и короткой каштановой бородой. Он выглядел… он выглядел… он выглядел, как член группы «Мамфорд и сыновья»[1].
— Ты! — проревел он. — Погубила меня!
Дальше последовала та часть, в которой я не была уверена, но могла почти поклясться, что видела: он плакал.
Мужчина повернулся и побежал, исчезая в дебрях мексиканских джунглей. Я могла сделать немного больше, чем просто стоять с открытым ртом. Я только что уничтожила самое злобное существо на планете.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Вскоре после эпической истерики Таяса последний луч солнечного света канул в лету, и джунгли снова затихли.
Где-то вдалеке фыркнуло животное, или заржало, или… я не знала, как точно назвать этот звук, просто представила, что это дикий кабан или, возможно, один из ягуаров, о которых меня предупреждали.
Но меня пугали не животные. А Томмазо. И то, что он ещё не пришёл за мной, заставлял напрячься каждую клеточку тела. Проклятье. Ещё мне нужно в туалет. Но я не собиралась снимать штаны, если вдруг появится мистер Злой Том. Пока я стояла, вцепившись в деревянные прутья, исполняя маленький танец, чтобы не описаться, услышала крики и ворчание. Мужской крик и ворчание.
Я замерла и затаила дыхание. Боже, что это?
В ночи раздались новые боевые кличи. Дьявол. На кого-то напал Мааскаб. Значит, на Томмазо напали!
— Нет! Чёрт возьми! Нет! Выпустите меня отсюда к чёртовой матери! — Я не знаю, что делать, у меня нет клюшек, и с чего мне защищать Мааскаба. Этот паразит хотел съесть мои внутренности. С другой стороны, я продолжаю надеяться на Томмазо. — Проклятье! — закричала я.
Через мгновение звуки прекратились, и из джунглей появилась тёмная фигура, которая шла прямо ко мне. Я инстинктивно попятилась, пока не упёрлась в ветви.
— Пришло время, Шарлотта.
Сосредоточиться на лице мрачного существа не получалось, слишком темно, но его хриплый тон знаком.
— Томмазо, что случилось? — Он не ответил, но дверь распахнулась, и меня вытолкнули наружу. С глухим стуком я упала у его ног. — Думаю, ты в порядке, — сказала я, качая головой от удара. — Не успела я опомниться, как он поднял меня и потащил за руку. — Тебе нужно остановиться и подумать, Томмазо. Я знаю, что где-то в глубине души ты, на самом деле, не хочешь этого делать.
— О, но я хочу.
— Ты не понимаешь, — хмыкнула я. — Таяс ушёл. Он стал хорошим и убежал.
Я глупо подумала, что указание на это может дать ему стимул скинуть то, что держало его за яйца.
— Ах, да. — Он усмехнулся, ведя меня вверх по грязной насыпи. — Спасибо тебе за это.
— Спасибо? Почему?
— Потому что теперь, я лидер Мааскаб, я убил его немногих оставшихся последователей.
Но я думала, что, кроме Томмазо, было только два Мааскаб. Видимо Таяс уже набрал новых.
Внезапно мы вышли на поляну, окружённую факелами. Шесть или семь тел Мааскаб были сложены в центре рядом с каменным алтарём.
— И теперь, когда я всех убил, — сказал Томмазо, — я поглощу их силу.
Скривившись, я представила, что бы это могло значить.
— Ты собираешься съесть их сердца, не так ли?
— Конечно. Начиная с твоего, Шарлотта. Твоя смерть раз и навсегда заглушит голос старого Томмазо и освободит меня, чтобы я распространил Мааскаб. Новых, прочных и крутых.
Это что, реклама скотча?
— Томма…
Он дернул меня так сильно, что я почувствовала, как рука вылетает из сустава. Я закричала.
— Да. Кричи, — сказал
