поляне, все насекомые валялись, не добежав до нас несколько метров. Клопа в воронке разорвало, и жёлто-зелёное нутро этой гадости расплескалось по стенкам впадины. Огня от выстрелов Стаса не было, вероятно его загасили внутренности хозяина поляны.
Я глянул на ребят. Что это?! В трёх метрах от меня, на спокойно стоящем коне, сидела Люси. Руки её были расставлены в стороны, короткие волосы стояли дыбом, глаза широко раскрыты и из уголка раскрытых губ стекала тонкая струйка крови.
— Люси!
Я кинулся к сестре и стащил её с лошади. Она непонимающе смотрела на меня.
— Этой гадости здесь больше не будет, — осипшим голосом сказала она. — Я их всех убила. Только горло болит, — всхлипнула она, голова её запрокинулась, и она потеряла сознание.
Глава 17
Что было дальше я плохо помню. По-моему, я кричал и тряс тело девочки. Мне показалось, что она умерла. Кто-то вырвал её у меня из рук. Это был Михаил, он быстро раскрыл Люси рот и несколько раз брызнул целебным раствором. У него у самого из ушей шла кровь. Да и почти у всех, были заметны кровавые потёки. Только у Стаса кровь шла не из ушей, а из глаз.
Граф потерял сознание и его уложили рядом с Сашкой. Да практически всем понадобилась помощь.
Немного придя в себя, мои товарищи стали собирать разбежавшихся лошадей. Только Силантий смог удержать своего коня, на котором было закреплено орудие чужеземцев, и скакун Люси продолжал смирно стоять рядом.
Мне кто-то брызнул в лицо водой, и я как будто проснулся.
— Собирайте лошадей, осмотрите раненых, кто чувствует себя нормально помогите товарищам. Михаил, что с Люси? — Я говорил, но с трудом слышал сам себя.
— Она жива. В только беспамятстве, как Сашка и граф. Остальные оглоушены, но вроде все живы. — Голос Михи был почти неслышен, только по движению губ мне стало понятно, о чём говорит следопыт.
— А эти мелкие твари, — я кивнул в сторону воронки, — они не попытаются снова напасть на нас?
— Думаю, что нет. Это была их последняя попытка.
В это время зашевелилась Люси. Она открыла глаза и посмотрела на нас.
— Видали, как я их! — сказала она и с трудом улыбнулась.
— Тебе пока не надо разговаривать. — Следопыт всё ещё держал девочку на руках, — Потом расскажешь.
Я протянул руки, и он передал мне сестрёнку.
— Всё будет хорошо, — повторял я, качая её на руках.
Очнулся Сашка, а немного погодя и граф. Всем сегодня досталось по порции лекарственного снадобья. Постепенно люди приходили в себя, и было решено продолжить путь. По-хорошему надо было бы устроить привал, но находиться рядом с разгромленным гнездом противных паразитов никто не захотел. Поэтому мы решили уйти подальше от этого места. И хотя двигались мы не так быстро, как хотелось бы, но отошли от поляны довольно далеко. А когда в лесу раздалось пение птиц, стало понятно, что сюда хищная нечисть не достала и выйдя к небольшому озеру все с облегчением вздохнули, поняв, что дальше мы сегодня никуда не пойдём.
Я уложил уснувшую сестру на одеяло и накрыл сверху ещё одним. Потом, скинув обувь, с удовольствием искупался в озере. Моему примеру последовали почти все. Только Сашке я разрешил осторожно обтереться мокрым полотенцем. После купания все почувствовали себя гораздо лучше. Послышались разговоры и даже смех. Слух пока полностью не вернулся поэтому разговаривали все довольно громко. Михаил прошёлся по окрестностям озера и принёс пяток куропаток. На всю нашу компанию этого было, конечно, мало, но мы сварили их и в бульон накидали шариков. Получилось очень вкусно.
Съестных шариков осталось не так много, поэтому в ближайшие дни придётся уделить больше внимания охоте.
Утром все поднялись дружно. Настроение было хорошее и даже радостное. Было ощущение, что всё закончилось и нам осталось только дойти до берега и дождаться корабля, который должен был прийти за нами через десять дней.
Люси поднялась бодрой, но бледной. Она с удовольствием съела куропатку, оставленную ей и попила чаю, в который я пару раз брызнул лекарством.
Граф и Сашка чувствовали себя хорошо, но на всякий случай и они получили лекарственный чай. Сашка даже решил сегодня самостоятельно ехать на лошади. Посмотрим, что из этого получится.
Люси, увидев его садящимся в седло, тоже решила ехать на своей лошади. Мне до сих пор непонятно, что за ступор был у животного на поляне. Но сейчас оно выглядело вполне нормально.
Засыпав костёр и собрав вещи, мы тронулись в путь.
Когда Михаил с Никитой выдвинулись вперёд, моя сестра, собралась отправиться с ними, но я запретил ей это.
— Сегодня в дозоре будут они, а ты поедешь завтра, если силы к тебе полностью вернуться.
Люси сначала насупилась, но потом поравнявшись с Сашкой, начала болтать с ним. Горло у неё ещё побаливало, но это не мешало ей, в отместку мне, «щебетать» о чём-то с парнем.
Ко мне подъехал Антон.
— Счастливчик, а ты не расспросил сестрёнку, что это она устроила у гнезда этого клопа переростка?
— Что ты имеешь ввиду?
— То есть как? Ты что не понял, что она своим визгом прикончила всю эту гадость? Дымом их тоже, конечно, потравило, но ту атаку, в которую бросились последние силы, она прервала своим криком.
— Ты серьёзно? — Я растерянно смотрел на товарища.
В тот момент, когда началась последняя атака тварей, во главе с клопом, я смотрел на то, что делается в центре поляны и мне показалось что визг, который раздался после второго выстрела Стаса, и который едва не прикончил нас — это предсмертный «вопль» клопа.
— Разве этот визг не был последним криком этой мерзости, что выползла из воронки?
— Нет! — Антон покачал головой. — Когда завизжала эта тварь, у меня заложило уши, но я сумел расслышать, как в шлеме раздался голос, который сказал, что это какая-то звуковая атака. А потом Люси как-то привстала в стременах, расставила руки в стороны и закричала. Всё это произошло очень быстро, но я был сбоку от девочки и видел это своими глазами. После этого, «клопа» разорвало, а насекомые попадали замертво.
— То есть, ты хочешь сказать, что это Люси убила всех этих «тараканов» и оглушила нас?
— Думаю, что так и было, Счастливчик.
— Антон, как такое может быть?
— Не знаю. Поговори с ней, только помягче. — С этими словами он отъехал.
Когда мы остановились на привал, Люси уже не сердилась на меня и пристроилась рядом, со мной на траве.
— Как твоё горло? — Спросил я, подавая
