все, что нужно, чтобы его жесткость ушла, а черты лица смягчились.
— У тебя были все основания бояться. Проснуться после того, как потеряла сознание и не знать, где ты находишься, неприятно.
Мои глаза горят, а горло сжимается, когда я качаю головой.
— Я боялась не поэтому. Я боялась того, какое облегчение и радость я испытала, увидев тебя, когда открыла глаза.
Он протягивает руку и обхватывает мое лицо, проводя большим пальцем по моей челюсти.
— Почему это тебя напугало, детка?
— Потому что ты здесь и сейчас ты мой, но когда наша сделка закончится, я останусь ни с чем и проснусь одна. Меня пугает, насколько больно будет, когда это произойдет, и я боюсь того, как тяжело мне будет уйти от тебя, когда все это закончится.
— Инди…
Сейчас не идеальное время и место для этого разговора, но я волнуюсь, если не скажу это сейчас, то больше никогда не наберусь смелости.
— Я думаю… я думаю, если у нас нет настоящего будущего и у нас еще есть срок годности, то тебе нужно отпустить меня сейчас. Если я останусь до конца, я просто влюблюсь в тебя еще сильнее, и тогда я действительно не смогу оправиться, когда ты меня бросишь, — его мягкая ласка замирает на моей трясущейся челюсти. — Это сломает меня, Астор, — его имя звучит как хриплый крик на моих губах.
Слёзы наконец текут из моих глаз, его пальцы ловят каждую из них и вытирают их.
— Я говорил тебе, что твои слезы будут моими, — бормочет он, наблюдая, как они текут. — И я хочу, чтобы они принадлежали мне гораздо дольше, чем восемь месяцев, красотка. Прошлая ночь… возможно, была одной из худших ночей в моей жизни. Перспектива потерять тебя была невыносима. Я не думаю, что когда-либо чувствовал себя настолько безнадежным, — его слова способны вызвать сильнейшую боль в моем сердце. Как будто они там навсегда выгравировали себя. — Вчера вечером я пообещал себе, что если ты захочешь уйти, мне придется найти способ отпустить тебя, но не думаю, что смогу это сделать.
— Ты не можешь?
— Нет, я не могу. Если ты попытаешься, я выслежу тебя и найду другой способ сделать тебя своей, — на его лице появляется та мрачная зловещая ухмылка, от которой у меня сжимаются пальцы на ногах, а внутри потеплело. — И на этот раз я сделаю это навсегда, и тогда от меня никто не ускользнет. Ты знаешь, насколько огромны мои ресурсы. На этой планете нет такого места, где ты могла бы спрятаться, где бы я не смог тебя найти. Итак, скажи мне, красотка, ты хочешь попробовать сбежать от меня?
— Нет, — шепчу я, от интенсивности его слов и взгляда у меня перехватывает дыхание. — Я не хочу никуда идти.
Я не ожидала, что наша договоренность будет развиваться таким образом, но, честно говоря, я не могу представить себе лучшего результата. Все, что мне потребовалось, чтобы получить все, о чем я даже не подозревала, — это зловещая сделка с богом среди людей. И я бы сделала это снова и снова, если бы это привело меня сюда именно в этот момент.
Голова Астора наклоняется к моей, и его губы скользят по моим.
— Жаль, думаю, мне бы понравилось охотиться на тебя.
30
Астор
Она была права: три ночи назад в сарае был кто-то еще. Они изо всех сил старались держаться подальше от камер, но им это не удалось, когда они убежали из сарая с металлической трубой в руке.
Одной из причин, по которой я выбрал этот сарай, был высокий уровень безопасности, который они мне обещали. К их несчастью, похоже, они не смогли сдержать свое слово, потому что кто-то преодолел контрольно-пропускной пункт и смог серьезно ранить мою девочку.
Они еще этого не знают, но я собираюсь нанести ущерб им и их бизнесу. Владельцы извинились и любезно поделились видеозаписью той ночи. К сожалению, для них и их хороших жестов будет недостаточно, чтобы спасти их от меня и моего гнева.
Я уже планировал переместить Юпитер в другое, более безопасное место. Обсуждения с владельцами недвижимости о дальнейшем повышении их безопасности уже начались, и я уверен, что это будет лучше. В будущем я мог бы рассмотреть возможность приобретения недвижимости с достаточным количеством земли для Юпитера и Перифаса, но сейчас подойдет и это.
Я и мои адвокаты скоро разберемся с недостатками нынешнего сарая, а до тех пор мне нужно разобраться с настоящим преступником.
Откинувшись на спинку стула за столом, я снова смотрю видео. Тот же уровень ярости, который я испытал, впервые наблюдая за этим час назад, возвращается в полную силу. Они думали, что смогут добраться до нее, потому что она была совсем одна и некому было ее защитить.
Однако они ошибались. Инди Ривертон — моя, и любой, кто посмеет прикоснуться к ней, впоследствии подпишет смертный приговор.
Выбрав номер, по которому давно не звонил, я подношу телефон к уху и жду, пока он ответит.
Я практически слышу ухмылку в его голосе, когда он берет трубку.
— Ну, разве это не приятный сюрприз? — приветствует Эмерик. — Что я могу сделать для тебя, брат?
В то время как я овладел искусством прятаться за вежливыми словами и дипломатией, как мой отец до меня, мой младший брат овладел способностью заставить каждое произносимое им слог звучать как угроза. Он не пытается скрыть, на что он способен или кто он. Он носит это с гордостью. Я уверен, что он находит в этом свободу.
— Ты нужен мне в Сиэтле. Сейчас, — приказываю я, все еще глядя на экран передо мной. — Есть кое-кто, о ком мне нужна помощь.
Эмерик хихикает.
— После всего этого времени ты зовешь меня об одолжении?
— Да, — я откусываю сквозь стиснутые зубы. — Мне нужно разобраться с этим немедленно и с максимальной осмотрительностью. И если ты действительно не сошёл с ума, я верю, что ты способен на это.
— Не беспокойся о моих мыслях, Астор. Это так же ясно и стабильно, как и всегда.
Покровительственный тон Эмерика заставляет мои глаза закатиться. Пусть он сейчас и возглавляет семейную империю, но он все еще мой младший брат.
— Что скажешь, у нас есть мой новый протеже, который позаботится о твоей маленькой проблеме. Это могло бы стать для него хорошим началом, ты так не думаешь?
— Каллан ни в чем из этого не участвует и никогда об этом не узнает. Ты понял меня?
— Ладно, — фыркает он, раздраженный
