упрямо бросил:
– Документы!
Командир танкистов небрежно дернул плечом:
– Ты что, не слышал о том, что сегодня русские напали на нас на 41-м километре? Я везу русские танки в обмен на нашего генерала, которого взяла в плен советская пехота. Полковник эсэс Штольц дал мне личный приказ произвести обмен, какие тут могут быть документы.
Соколов лихорадочно перебирал в голове, что бы еще такое сказать, чтобы его история вышла более достоверной. Хотя, кажется, дежурный поверил в его рассказ или просто испугался недовольства вышестоящего чина. Он еще раз кинул недовольный взгляд на танкистов на бортах советских танков – вроде бы все в порядке, танкисты, правда, какие-то молчаливые, ни словом не обмолвились между собой, пока он беседует с офицером. Но танковые войска всегда стояли особняком от остальных подразделений армии, у них свои порядки. Напоследок решил все-таки высказать внутреннюю тревогу:
– Что-то никто не говорил, что нашу колонну разгромили советские танки.
– Сообщу генералу, что какой-то караульный требует от него доклад о результатах боя с русскими. Лично приедет и отчитается перед тобой. Как твоя фамилия и номер военной части, идиот?
Дежурный нахмурился, махнул в ответ рукой – проезжай, ухватился за бревно, чтобы оттащить его конец в сторону и дать возможность танкам проследовать дальше. Соколов, переодетые советские воины на тридцатьчетверках вздохнули с облегчением – получилось, они прорвались через границу, их план сработал!
Неожиданно рыкнул мотор, и из черноты ночи выскочил целый взвод «троек», легких немецких панцеров. Башнер головной машины выкрикнул:
– Эй, господин офицер, стойте! Нам нужна ваша помощь, баки почти пусты. У вас есть запас топлива?
Алексей отрицательно покачал головой, «тигр» двинулся по своей траектории, но командир танковой группы никак не унимался, он направил свою машину наперерез «тигру» и окликнул:
– Господин офицер, невежливо отказывать фронтовым танкистам, не поверю, что вы не хотите спасти своих товарищей по оружию, – и вдруг осекся, ткнул пальцем в белый номер рядом со свастикой. – Эй, это же танк, что украли русские пленные, в сводках был этот номер.
Патрульный так и застыл с открытым ртом и бревном в руках. Очнулся он уже через пару секунд, вскинул автомат и, нацелив на переодетых танкистов, выкрикнул:
– Стоять, документы!
Но Соколов среагировал быстрее, они предусмотрели и такой вариант развития событий. Если вдруг в их план вмешается что-то непредвиденное, то все вереницей уходят вперед, а панцер, в котором находится командир, прикрывает побег. Поэтому он сейчас выкрикнул, еще не опустившись в люк, на русском языке:
– Разворот, левый фланг!
Руслан резко выкрутил руль, и тяжелый «тигр» снес «тройку» в сторону своим бортом, освобождая путь для остальных. Т-34 протаранил заграждение из бревен и тоже откатился в сторону, пропуская идущих следом. Самое важное – вывезти грузовик с людьми из зоны огня. Теперь Т-34 выстроились на месте сломанного заграждения, чтобы закрыть дорогу от преследования. Немецкий грузовик взревел мотором и на самых высоких оборотах поскакал по ямам дороги, увозя пленных к нейтральной территории. Никто и не заметил, как тонкая фигурка под крики остальных на ходу выпрыгнула из грузовика и покатилась по обледенелой земле в кювет.
Советские танкисты сейчас не видели ничего, кроме немецких «троек» в панораме прицела. Соколов уложил снаряд и теперь крутил настройки огромной пушки, про себя уговаривая остальных: «Уходите, уходите!» Он понимал, что в советских машинах остались лишь мехводы, там некому наводить орудие, заряжать и стрелять из танковой пушки. Т-34 стоят, как стена, прикрывая отход грузовика, при этом сами не могут нанести удар.
– Руслан, – из-за поврежденной системы внутренней связи ему приходилось перекрикивать гул работающих механизмов. – Сдавай назад, встань так, чтобы закрыть тридцатьчетверки.
Омаев кивнул и принялся выкручивать руль, маневрируя тяжелой бронетехникой. Алексей плотнее прижался к налобнику визира, оптика у немцев отличная, да и расстояние для выстрела всего триста метров – невозможно промахнуться. Огонь! Выстрел пришелся прямо в башню «тройки», сдернув конструкцию с креплений и сварного шва. Металлическая «шапка» сдвинулась так, что обнажились внутренности танка. Ошарашенные атакой «тигра», внутри метались танкисты, израненные осколками, они в шоке пытались выбраться из машины, хватаясь руками за оплавленные края танка.
Второй выстрел ударил с такой силой, что машина дернулась и качнулась назад, левый борт рядом с переборкой и топливным баком вспыхнул синей палью, которая побежала оранжевой лентой по корпусу и вдруг с грохотом превратилась в высокий столб пламени. Потеряв командира, танкисты остальных «троек» в ужасе отводили свои машины в стороны. Алексей крутанул башню и нашел в визире нового противника. По левому флангу на него нацелилась пушка «ягдтигра», тяжелая самоходка, созданная на базе такого же «тигра», но с еще более мощной артиллерией. Вместо башни – бронированная рубка и 128-мм нарезное противотанковое орудие. Его поспешно слепили немецкие инженеры по приказу генералов вермахта в безуспешных поисках оружия, которое сможет противостоять советским танкам. Получился уродец с огромным носом, тяжелый, неповоротливый, который мог работать лишь как пушка, а при езде почти сразу ломался.
Да только сейчас Соколову было не до технических тонкостей. Внизу Омаев ругался последними словами, выворачивая руль и дергая все рычаги подряд. От снаряда «ягдтигра» их машину заклинило, теперь и без того неопытный водитель совсем растерялся, не понимая, как сдвинуть махину с места. «Тигр» дрожал и трясся, выскабливая гусеницами колею во льду, и никак не мог тронуться с места. «Ягдтигр» снова вытянул длинный железный хобот в его сторону, и в этот момент «семерка», которой управлял Бабенко, вдруг сорвалась с места, обошла беспомощно замерший «тигр» и на полном ходу врезалась, так что удар башни пришелся прямо по стволу пушки. Тридцатьчетверка была слишком легкой, чтобы снести 70-тонного монстра, поэтому Бабенко протаранил самое слабое место машины – его длинное орудие, чтобы оно заклинило или повело в сторону и нарушило выверенную геометрию выстрелов. Башнер в рубке «ягдтигра» в бешенстве принялся крутить дулом, наводя его на цель. Новый удар! Тэшка отважно бросалась на махину, всем корпусом нанося удары по пушечному стволу и толстым гусеницам.
Соколов перелез вниз к рычагам:
– Давай помогу, что не срабатывает?
Омаев беспомощно развел руками, с отчаянием взглянул в прибор видения, увидев, как Бабенко таранит бронированного великана. Соколов тоже принялся крутить руль, щелкать тумблерами на панели, прислушиваясь к вою двигателя. Он потянул ручку
