поосторожнее. Если они, гранаты, у вас есть.
— Не сомневайтесь.
Возвращение заняло немало времени, но вот и первый зал.
Арехин поднялся, распрямился, ожидая каверзы. Но каверз не было: упоминание о гранатах сработало.
Факелы по-прежнему горели.
Он отошёл в сторону:
— Если остались желающие — прошу.
Но никто, даже Горностаев, не торопился принять предложение.
— Гранаты, покажите гранаты, — попросил Горностаев.
— С чего бы это? Я их не для развлечения держу. Будет необходимость — увидите. Но лучше бы без этого, — за разговором Арехин двигался к выходу. — Вообще-то место здесь на любителя. На редкостного любителя. А я лучше подышу снаружи, — и он скользнул в нору, ведущую наружу. Скользнул и пополз настолько быстро, насколько мог.
Позади раздался шум, крик и полдюжины выстрелов, но стреляли явно не в Арехина.
Он вывалился на припорошенный лёд, вскочил и отбежал на двадцать шагов от норы.
Следом показался и сэр Найджел Латмерри, в точности повторивший манёвр Арехина. Спустя несколько мгновений высунулся и Горностаев.
Высунулся, и тут же исчез, не успев и крикнуть. Или он просто не мог кричать?
Арехин надел очки. Сэр Найджел Латмерри откинул капюшон.
Под ним оказался кольчужный шлём на войлочной прокладке. Да и туловище, похоже, тоже защищено кольчугой. Основательно подготовился сэр рыцарь. Это не шапочка Павла Каннинга.
— В музее брали, что ли? — спросил Арехин.
— В действующей мастерской. Сделано по мерке, — разъяснил сэр Найджел Латмерри.
— А остальные?
— У всех было…
— А у Горностаева?
— А причем здесь Горностаев? Горностаев — ваш человек. К тому же он намеревался идти до конца. Что ему и пришлось.
— А ваши люди? Что с ними?
— Сопутствующие потери. Наука требует жертв, порой буквально. Экспедиция Скотта…
— Скотт погиб вместе с товарищами.
— Очень жаль. Было бы куда лучше, если бы он уцелел. Для всех лучше.
Они помолчали. Вокруг было тихо на десятки миль. На восемнадцать точно.
— А транспортеры? Почему молчат транспортеры? — спросил Арехин.
Сэр Найджел Латмерри встревожился. Подбежал к механику. Махнул рукой:
— Пьян!
После чего энергично растолкал уснувшего и послал крутить рукоятку.
Вряд ли только пьян. Видно, сказалось и перенапряжение. Или достал Глас?
Двигатель второго транспортёра сэр Найджел Латмерри запустил в том же порядке: механик крутит, сэр газует.
— Вы, случайно, не умеете управлять автомобилем? — спросил он Арехина.
— Умею. И не случайно. Брал уроки у специалиста.
— Тогда не хотите испытать третий транспортёр? Принцип схож. Тот же двигатель внутреннего сгорания.
Испытывать транспортеры Арехин не хотел. Но пешком возвращаться не хотел больше. Уж пусть лучше просят его, чем просится он — подвезти.
При помощи доктора он запустил двигатель. К счастью, остыть толком тот не успел, и, чихнув всего три раза, зарокотал по-рабочему.
И все это время Арехин, сэр Найджел Латмерри и протрезвевший механик нет-нет, а и посматривали в сторону лаза.
Но никто не выбрался. И ничто не выбралось.
— Тронулись!
Сэр Найджел Латмерри возглавил бегство. Механик шел вторым, а Арехин замыкал колонну.
Управлять транспортером было трудно первые три мили, а потом он приноровился. Или стал меньше оглядываться.
До «Еруслана Лазаревича» добрались в какие-то два часа.
Встречали их без фанфар.
Сэр Найджел Латмерри тихонько переговорил с Фальц-Меуссом, после чего капитан спросил Арехина:
— Каковы ваши дальнейшие планы?
— Мои? — удивился столь личному вопросу Арехин.
— Теперь ведь вы представляете наших арендаторов.
— Во-первых, не я. Следующий по чину — капитан Дикштейн.
— Капитан? Я не знаю никакого капитана Дикштейна!
— Я имею полномочия передать ему — временно — полномочия капитана.
— Хорошо, это во-первых. А во-вторых?
— А во-вторых через двенадцать часов мы с капитаном Дикшейном вернёмся к острову Поликарпа.
— К земле Паттерсона, — поправил его Фальц-Меусс.
— На российских картах остров будет обозначаться, как остров Поликарпа, — твёрдо сказал Арехин. — По праву первооткрывателей.
— Это спорный вопрос, — попробовал возразить Фальц-Меусс.
— Спорить тут не о чем. В пробном плавании корабль Российской Федерации высадил экспедицию Российской Федерации на остров, отмеченный в лоциях России. Не вижу ни малейшего основания для разночтений.
— Вы сказали — корабль Российской Федерации…
— По окончании плавания Россия выкупает «Еруслана Лазаревича»…
— Да, герр Птыцак уполномочен заключить сделку.
— Мои полномочия в этой области ничуть не меньше. Я готов предъявить вам соответствующие документы. То, что вместо меня будет фигурировать капитан Дикштейн, есть обычная коммерческая практика. В любом случае, до тех пор, пока не придет подтверждение из Лондона, хозяином на корабле будете вы. Риска никакого.
— Насчет острова мы думаем иначе, — вступил в разговор сэр Найджел Латмерри.
— Это ваше право… Но давайте вернемся к разговору — и к острову — завтра. Сегодня день и без того непростой.
— Завтра, так завтра, — сэр Найджел Латмерри покладисто улыбнулся. Умеет же. — Сейчас же, конечно, ужинать — и спать. Долго-долго.
Но долго-долго спать не получилось. Сначала пришлось провести разъяснительную работу с Дикштейном. Тот не вполне отошел от давешнего, и недоуменно смотрел то на Арехина, то на стакан водки, то в иллюминатор. В иллюминаторе многого не разглядеть: туман.
В два часа пополуночи — по корабельному времени" — вахтенный поднял тревогу: «Человек за бортом».
За бортом, точнее, на льду был Антон Иванович Шихов. Бодрый, розовый, и сухой. Будто и не был в купели. Или в самом деле не был?
Он поднялся на борт, сказал, что чувствует себя отменно, пошел в кубрик и уснул глубоким сном. Буди, не буди, не проснется.
Ещё час спустя пришел Птыцак. Выглядел он чуть хуже, нежели Шихов. Потребовал стакан бренди, после чего тоже завалился спать беспробудным сном. И под самое утро (опять же по часам, а не по Солнцу) пришел поляронавт из кронштадцских. Тот не требовал ничего, плёлся едва-едва и, войдя в кубрик, залез в гамак, хотя и коек было предостаточно.
Всех троих, помимо вахтенных, встречали Фальц-Меусс, сэр Найджел Латмерри и Арехин.
После завтрака собрали второй десант. Не сколько собрали, сколько наскребли: желающих было мало. Собственно, только двое: Арехин и сэр Найджел Латмерри. Третьим был давешний механик, а четвертым — капитан Дикштейн. Оба — подчиняясь приказу.
Ограничились двумя транспортерами. Ехали споро, по вчерашним следам. Но острова не нашли. На его месте парила полынья пяти кабельтовых в диаметре — если, конечно, полыньи меряют в кабельтовых.
Они походили по
