– Крайн сказал, что я выйду замуж за принца, – пробормотала она, оправдываясь. – Насмехался, как всегда. Вот Жданка и болтает.
– За принца? Да запросто. Когда надо будет, только свистни. Я тебе этих принцев за шиворот притащу, штук пять, на выбор.
Фамка представила, как Варка волочет упирающихся принцев в бархате, лентах и кружевах, и хихикнула.
– Одного хватит, но только чтоб на белом коне, иначе я не согласна.
– Ой, вы тут чего, целуетесь, да? Там Ланка уже на стенку лезет.
В чуланчик проникла Жданка. Варка, вопреки ожиданиям, обнимать Фамку не перестал, зато свободной рукой отвесил Жданке вразумляющий подзатыльник и вдруг зашелся тяжелым, рвущим грудь кашлем.
– Вот чего, – сказал он, прокашлявшись, – сегодня в Починок дядька Валх приходил. Меня искал.
– Зачем? – всполошилась Жданка.
– Зовет в Дымницы. Завтра солнцеворот. Они хотят, чтоб я у них Овсенем побыл.
– Чем-чем? – удивилась Фамка.
– Ну, обычай такой. На солнцеворот добывают «живой огонь», выбирают мальчишку, ну или там парня молодого.
– И чего?
– Ну, он ходит из дома в дом, «живым огнем» зажигает очаг или печку, слова всякие говорит или поет.
– А почему ты?
– Из-за рожи моей распроклятой. Овсень этот, понимаешь ли, красивый должен быть.
– Ну, ясное дело, во всей округе красивей нашего Варочки никого нету, – хихикнула Жданка и схлопотала второй подзатыльник.
– А что надо петь – ты знаешь?
– Дядька Валх обещался научить по дороге. Он приедет за мной завтра. А потом назад привезет.
– Заплатят?
– Заплатят. Не деньгами, конечно, но деньги нам тут без надобности.
– Можно я с тобой? – заныла Жданка. – У меня уже все прошло.
– Давай, – легко согласился Варка, – петь вдвоем будем. Может, покормят тебя лишний раз. Тут вот какое дело. Крайн велел вниз больше не ходить. И я обещал, что не пойду.
– Так, может, лучше и не ходить?
– Да ладно, всего лишь в Дымницы. Все равно того, что из Трубежа привезли, до весны не хватит. Ты вот чего… скажи ему, что я дядьке Антону пошел помогать, опять, мол, его согнуло. Вернусь засветло, никто ничего не заметит.
– Скажу, – вздохнула Фамка.
Глава 19
С мглистого неба падал теплый медленный снег, робко трогал лицо, застревал в волосах, покорно ложился на истоптанную деревенскую улицу. Весь день Варка во главе ватаги ряженых ходил по Дымницам, носил в особом горшочке загодя добытый дядькой Валхом живой огонь. В каждом доме добросовестно улыбался, разбрасывал по полу зерна, пел «Сейся, пшеница, колос колосистый», зажигал очаг, старательно кланялся хозяевам. Хозяева, по-праздничному радушные, угощали кнышевым хлебом, который на самом деле вовсе не хлеб, а пышный многослойный пирог из чистой белой муки. Подносили и стопочку. Стопочки Варка, давший себе слово быть очень осторожным, тайком переправлял дядьке Валху, обряженному поверх собственной пышной шевелюры в громадную медвежью шкуру. Тот не отказывался, пил и за себя, и за Варку, но к концу пути так нарезался, что к общему деревенскому костру вышел, качаясь, как былинка в чистом поле. Стало ясно, что сегодня он никого никуда не повезет.
Жданка, которой дали поносить журавля – палку с деревянным клювом и крыльями из рогожки, – тоже веселилась вовсю, прыгала, скакала, радостно махала «крыльями». Но Варке было не по себе. Вроде невелик труд – с песнями пройти по деревне, а в груди все спеклось, кости ломит и к горлу что-то подкатывает. Даже есть не хочется.
Он, как и полагалось, запалил костер, в полный голос начал «Овсень-таусень» и повел вокруг огня живую поющую цепь. Все время тянуло откашляться, но он сдерживался. Цепь замкнулась в хоровод, и Варка тихонько шмыгнул в сторону. Костер горел высоко, буйно, что предвещало хороший год. О войне здесь никто и не думал.
Хорошо бы и вправду здесь заночевать. Но если сегодня они не вернутся, завтра за Варку примется господин Лунь. Прыщей Варка не боялся. Но если господин Лунь снова влезет в душу и начнет там резвиться на свой манер… Варка содрогнулся и потянул Жданку из хоровода.
– Пошли. Нам засветло вернуться надо.
* * *
Снег сыпал и сыпал, скрадывал очертания, заглушал звуки. Дальний лес пропал в колышущейся пелене. Белая дорога была пуста. Жданка запела про то, как «по белой по пороше гуси-лебеди летели», но Варка не подхватил. Напелся уже.
Дошли до развилки. Направо – в Язвицы, налево – к мосту через Тихвицу. Повернули налево и услышали за спиной частый глухой стук. Жданка охнула. Варка закрутился на месте, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за летящим снегом. От леса по Язвицкой дороге бодрой рысью поднимался конный отряд. Синели плащи и тускло блестели шлемы.
– Беги! – приказал Варка. – Пулей домой!
– А ты?!
У развилки отряд разделился. Половина свернула в деревню, половина во весь мах направилась к мосту.
– Мне они ничего не сделают, – сквозь зубы процедил Варка, сбрасывая с плеч торбу, – беги, расскажешь своему крайну, авось он что-нибудь придумает. Или сам сбегу по дороге.
О том, что сбежать ему теперь вряд ли позволят, Жданке он говорить не стал.
Упоминание о крайне помогло, Жданка послушалась, шустро припустила прочь.
Варка старался соображать быстро, но голова гудела и в глазах странно двоилось. Что надо сделать, чтоб не тронули Жданку? Что придумать, чтоб самого не били? Или били, но не очень…
Жданку хотели убить, потому что она знает: Варка не крайн.
Всадники приближались. Вот кто-то заорал. Заржала пришпоренная лошадь. Его явно заметили. Ну ладно, будет вам то, за чем явились. Хотели – получайте!
Варка шагнул на середину дороги, выпрямился, будто аршин проглотил, задрал подбородок к небу, веки смежил в надменном прищуре и понадеялся, что получилось похоже. Все-таки образец для подражания вот уже несколько месяцев постоянно торчал перед глазами. Руки сами взметнулись вверх, не то поднимая щит, не то отгоняя противников, как назойливых мух. Варка постарался, чтобы жест вышел изящным и значительным. Даже пальцами пошевелил от старания.
Правда, смотреть в такой позе получалось только на серое снежное небо, но Варка был этому рад. Правильно крайн говорит. Глаза бы мои на вас не глядели…
Звон, грохот и ржание надвигались на него и вдруг затихли. Слышно было, как бьются, топочут остановленные на полном скаку лошади.
– Эй, парень, – гаркнул кто-то.
– Я… кхм… крайн из рода Ар-Морран… э… ап-Керриг из серых крайнов Пригорья.
Получилось хорошо, надменно и злобно. Налетевший порыв ветра взметнул вверх светлые Варкины волосы.
