Книга Крылья - Мария Герус

– Расправь свои крылья, – едва слышно прошептал крайн.

Жданка вздрогнула.

Вдруг снизу, со скал раздался отчаянный вопль:

– Варка! Варка сорвался!

* * *

Когда, пройдя через колодец, Варка обнаружил, что вход в замок запечатан, он сильно встревожился. Во всем этом чувствовалась железная рука господина Луня, несомненно живого, но расстроенного, усталого и пребывающего в глубокой печали. Варке, как никому, было точно известно: господин Лунь в глубокой печали опасен для ближних и дальних, но в первую очередь для себя самого. Варка поглядел на неприступные стены замка, прикинул расстояние до своего окна.

– Даже не думай, – сразу сказала Фамка.

– Я уже лазил. Правда, оттуда – сюда. Но сверху вниз, между прочим, намного труднее.

– Тогда ты был легче.

– А сейчас я сильнее.

– Либо убьешься, либо покалечишься.

– А если он, пока мы тут препираемся, чего-нибудь над собой сделает?

Последнее убедило даже упрямую Фамку. И Варка полез. Легко и с удовольствием, чувствуя босыми ногами нагретую поверхность скалы. После Липовца ему хотелось встряхнуться. Родной дом, загубленные Сады, Илка и Ланка. С Илкой-то сколько раз спина к спине стояли. Щит держали, да просто дрались вместе. Нет, прямого предательства вроде не было. И все же, и все же… Плохо расстались. И, возможно, уже навсегда. Варка добрался до удобного скола, от которого начинался прямой путь к его окну.

И вдруг что-то сильно дернуло его назад, оттолкнуло, сорвало со скалы. Руки взметнулись, цепляясь за воздух, он заорал и стал падать, спиной вперед, вниз, на камни. Небо качнулось, раскололось со страшным треском, его перевернуло в воздухе и понесло мимо скал, мимо каменных нагромождений дальше, к пустоши. Долгое какое падение… как во сне… Ветром, что ли, его тащит? Пустошь проплывала внизу, ветровые волны скользили по ней, трава становилась то серебристой, то темно-зеленой. Теперь его несло мягко и плавно, земля больше не приближалась, лишь дальний лес надвигался, медленно, неотвратимо. Что же это за ветер такой? Варка осторожно повернул голову. А… Это и вправду сон. Над ним, уверенно разрезая воздух, раскинулись огромные белые крылья.

* * *

Жданка как стояла, так и села прямо на краю утеса.

– Он… у него… он что, летает?

Крайн выглядел озадаченным.

– Надо же. Выходит, его тоже коснулось. И он оказался способен это принять. Но вообще-то, моя прекрасная крайна, слово раскрытия крыльев я произнес для тебя.

– Для меня?

– И как хорошо получилось. Чистое золото, внутри и снаружи. Что стоишь? Прыгай, не бойся.

– Как… прыгай?

– Вот так, – сказал крайн, подхватил ее на руки и подбросил в воздух. Легкие золотистые крылья только и ждали этого, развернулись и понесли маленькую Жданку вперед и вверх. Жданка завизжала было, но быстро одумалась. Летать оказалось так просто, так приятно. Что может быть проще прогулки по облакам.

Господин Лунь долго следил за ней, потом случайно взглянул вниз и охнул. Возле одинокого дерева чернели две крылатые фигуры. Огромные крылья вздымались выше старой лиственницы. Дерево гнулось, будто в жестокую бурю.

Пока крайн бежал вниз, Липка разобрался что к чему. Так что теперь в небе кроме пронзительно-белых лебединых крыльев парили еще и вороновы, угольно-черные. Впрочем, чинно парить им скоро надоело.

Крайн поглядел на это дело и впервые в жизни посочувствовал господину Сварогу, никогда не позволявшему неуемному Рарке Луню порезвиться всласть. Под деревом осталась одна Фамка. Крылья ей достались тоже черные, острые, узкие, как у ласточки.

– Почему ты еще здесь? – сварливо поинтересовался крайн.

– Да разве я могу, – прошептала Фамка, – разве я достойна?

– Кто знает, каким судом нас судят. Это твой дар и твоя награда.

Но тут сверху свалился Липка. Останавливаться он еще не умел, но ловкости подхватить Фамку и утащить ее вверх у него хватило. Варка подбадривал его криками. Спускаться на землю самому ему пока не хотелось. Крылья тянули вверх, и он устремился вверх, все выше и выше в сверкающую синеву. Снежные вершины сияли под ним, и когда он запел, дрогнули, отзываясь стройно и радостно.

Крайн уселся на любимом месте, под деревом, и стал смотреть в небо. Но покоя не обрел. Раздался приглушенный вопль, и из пустоты вывалился громадный ком, состоявший из сильно помятых светло-серых с рыжинкой перьев и совершенно обалдевшего Илки.

– Что это? – простонал он, увидев крайна. – Что это такое, а?

– Полагаю, крылья, – сообщил крайн, решивший уже ничему не удивляться.

– Я прыгнул, – задыхаясь, пробормотал Илка, – с ключом, все как положено. И застрял. Ни туда ни сюда. Вот. Из-за них, должно быть. Я теперь что, всегда такой буду?

– Можешь отказаться. Что ж тебе дома-то не сиделось?

– Душно там, – помедлив, сообщил Илка, – проветриться захотелось.

Господин Лунь снова уселся поудобней, поднял глаза к небу.

– Кто это? – разинул рот Илка. – Кто там? Крайны вернулись?

– О да. Позволь, я тебя познакомлю. Жданна, госпожа полдня, хозяйка огня и жизни. Хелена, госпожа ночи, хозяйка звездных путей. Филипп, господин ночи, хозяин теней и тумана. И, наконец, Ивар, господин утра, хозяин ветра и света, Поющий крайн. Надо бы его немножко осадить, пока не покалечился. Поющие крайны – такая редкость. Займись, Илия, господин полдня, хозяин плодов земли.

– А… а как же…

– Если прекрасная Илана пожелает вернуться, если пожелает это принять – слово раскрытия крыльев скажешь для нее сам.

Он сидел, запрокинув голову, легкие нежные тени скользили по его лицу, а высоко, над скальной стеной, над золотыми вечерними облаками легко парили свободные птицы…