струна. Соня замерла, и, судя по воцарившейся тишине, не только она. Замерли все остальные, тишину разрезал голос Люциана:
– Магистр Анадоррская, они просто разговаривали. Уверен, что такое больше не повторится.
Женевьев перевела взгляд на него.
– Ваше мнение, несомненно, ценно, адепт Драгон. Оно у нас самое веское. Но я все же хотела бы услышать ответ Софии.
Не злите беременных женщин. Эта мысль возникла у меня в голове почему-то одновременно со словами Сони:
– Я не сделала ничего такого, за что могла бы лишиться допуска на ваши занятия. Но если вы настаиваете, я могу выйти прямо сейчас.
Губы Женевьев сложились в тонкую линию. Настолько, что о нее можно было порезаться, как о лист бумаги.
– Вон, – коротко произнесла она.
Адепты ахнули. Я не успела перехватить Соню за руку, она поднялась, схватила сумку и резво побежала по лестнице. Вскочив, я бросилась за ней, игнорируя жесткое:
– Адептка Ларо!
Мы оказались за дверями раньше, чем кто-то успел бы сказать «ик», для беременной Соня перемещалась на удивление шустро.
– Стерва! – выплюнула она, стоило нам оказаться в коридоре.
– Это что сейчас было? – уточнила я.
– Что-что, все никак не может забыть, что Сезар женился на мне, – процедила подруга. – Не все умеют достойно проигрывать.
– Нет, с ней все понятно. – Хотя тоже не очень, я никого раньше не видела, кто бы владел своими чувствами настолько, насколько это делала Женевьев Анадоррская. – А с тобой что?
– А со мной что? Я должна все это терпеть?
Ну а что я говорила? Не злите беременных женщин!
– Сонь, а обо мне ты подумала?
– Что? – растерялась подруга.
– Ну мне же теперь эту скукоту без тебя слушать.
Соня, до этого хмурившаяся, фыркнула и рассмеялась. А я притянула ее к себе:
– Конечно, если она меня на следующее занятие пустит. Иначе будем вместе сдавать в конце года, индивидуально.
– Уточни только, в конце какого. Потому что я, судя по всему, буду сдавать до последнего курса.
Теперь уже не выдержала и рассмеялась я. Правда, ненадолго: возникшая в коридоре невесть откуда ректор Эстре сверкнула глазами.
– Адептка Драгон. Адептка Ларо. Это что за поведение во время занятий?! Немедленно ко мне в кабинет.
Они издеваются, или их всех одновременно накрыло ПМС? Забыли, например, заклинание предохранения обновить – и фьють! Хотя учитывая их характер, оно им вообще вряд ли потребуется.
Вздохнув, Соня подхватила сумку, и мы вместе последовали за вышагивающей по коридору драконессой.
Люциан Драгон
День сегодня начался донельзя странно. Но и хорошо тоже, потому что появившиеся в Академии вместе Сезар и Соня пустили новую волну шепотков. Они обнимались у всех на глазах – а значит, были с ним заодно. До Лены их «потепление» еще не дошло. А вот до Женевьев дошло. Судя по тому, что она устроила на занятии. Раньше он полагал, что Анадоррская непробиваемая, как скала, но нет. У идеальной безупречной Женевьев тоже, оказывается, были чувства. Чувства к Сезару. Гораздо более глубокие, чем он думал.
Люциан как никто другой ее понимал, поэтому и осадил Аникатию с подружками, попытавшихся перемыть ей косточки. Что же касается него самого, сегодня он смотрел на Лену и понимал, какой далекой она стала. Раньше она хотя бы смотрела на него, хотя бы здоровалась. Сейчас… чувство было такое, что пропасть между ними разрастается с каждым днем, а вместе с ней разрастается и пропасть в его сердце. Глубокая, бесконечная, черная бездна.
– Люциан Драгон, будьте любезны повторить то, что я только что сказал.
Не ответить на военном – это не просто проблема, это еще и сто десять отжиманий в перспективе. Которые после вчерашнего Люциан вряд ли бы потянул.
– Портальный след, – он давно научился думать о Лене и фоном воспринимать то, что происходит вокруг. Навык переключения внимания отлично оттачивался в гарнизоне, где всегда нужно было быть начеку. – Это способ отслеживания быстрых перемещений противника между двумя и более точками пространства.
– Основные принципы построения? – бывший военный смотрел на него в упор, сцепив руки за спиной.
– Портальный след сохраняется в течение минуты, поэтому открытый портал считывается, как координаты настроек. Образно говоря, мы забираем их с помощью заклинания считывания, перекидываем на схему создания собственного и попадаем в ту же точку, куда только что ушел враг.
– Замечательно, – магистр Огинс потерял к нему всякий интерес и повернулся к остальным. – По крайней мере, в теории. Как будет на практике – сейчас проверим. Те, кто до меня доберется первыми, получат зачет. Те, кто чуть позже – второй шанс. Те, кто не доберется вовсе, сегодня будут чистить клетки. И, предупреждая вопросы некоторых, разрешение на практическое занятие с порталами, подписано лично ректором Эстре.
Прежде чем кто-то успел сказать хотя бы слово, магистр открыл портал и исчез в нем.
– Да как… – донеслось с заднего ряда.
– Он издевается, что ли?
Люциан первым шагнул к кафедре. Здесь в самом деле счет шел на мгновения, поэтому первым делом он произнес заклинание считывания. От вчерашней отдачи темной магией еще слегка шатало и в целом он чувствовал себя так, будто перебрал с дорнар-оррхар. Голова была тяжелой даже несмотря на все манипуляции целителя и собственное восстановление. Поэтому когда выпали координаты, он начал выстраивать их по знакомой схеме, которая дрожала и вот-вот норовила порваться в руках из-за собственных «поехавших» контуров. Но лучше уж так, чем полоса препятствий с магией на полигоне, там бы его знатно потрепало в довесок.
Портал открылся, и Люциан шагнул в него мгновением раньше, чем еще несколько адептов. Он оказался аккурат на тренировочном поле, рядом заполыхали вспышки догонявших его однокурсников.
– Что?
– Где он?
Был еще один портал.
Люциан схватился за стремительно тающую нить координат, снова прошептал заклинание. Пошатнуло знатно, от резкого переключения магии, но заметившие его манипуляции адепты тоже срочно подключились к считыванию. Когда он выстроил второй след и открыл еще один портал, по спине побежал холодный пот. Целитель вчера рекомендовал не перенапрягаться, особенно магически, но проигрывать не хотелось. Особенно теперь, когда он уже почти закончил.
Новый портал – и Люциан оказался напротив магистра, за стеной Академии. На том самом месте, где на первом курсе он целовал Лену. После того, как она упала с края парящего острова, а он ее поймал. Дождь хлестал по щекам – видимо, чтобы привести в чувство, но Люциан все никак не мог прийти в себя. Сам он сейчас стоял на том самом краю, но падал не в пропасть, а в тот оставшийся в прошлом поцелуй.
