подходящих под описание сорванцов было мало, скорее, наоборот. Но у мальчишек имелись родители и алиби, а главное, их матерей трудно было назвать «высокими и крупными». Или высокие, или крупные, черт бы их побрал.
Инспектор Хантли достоверно убедился, что на его территории рыжие сомнительные мальчики не скрываются. И все же на Пламберс-роу и пустыре явно творилось что-то подозрительное. Возможно, вполне обыденное и малоинтересное Второму департаменту, скорее всего связанное со здешней преступностью, но инспектор Хантли считал своим долгом разобраться до конца.
Выставить еще один пост на Пламберс-роу и засаду вот в тех кустах пустыря. На две, а лучше, на три ночи. Констебли не придут в восторг от подобной перспективы, но в любом случае, спокойного житья парням в ближайшие дни не видать — в Дивизионном отделе надолго устроились молчаливые джентльмены из Второго департамента и покою не будет. Такие безумные дни куда благоразумнее пересидеть в спокойной засаде.
Инспектор Хантли кивнул собственным мыслям и двинулся через пустырь — проходные дворы и лазейки он знал не хуже местных обитателей. Заглянуть домой, сменить костюм и вновь на службу… Хантли бдительно перешагнул через свежий сюрприз, оставленный невоспитанной собакой. Господи, местные скоро вновь разведут на этом выгоне коров и свиней…
* * *
Тема урока была далека от явных двусмысленностей и Вильям машинально записывал даты. Монотонная диктовка классного руководителя не мешала юному сыщику продолжать размышлять о неразгаданной тайне.
…— Далее сэр Пройд повел интригу заговора с истинно дьявольским коварством…
Что толку пережевывать подробности событий двухвековой давности? Замшелые загадки тех событий уже никого не волнуют, тела жертв истлели, преступники прожили долгую и беззаботную жизнь, дабы почить в полном покое, а их правнуки уже сами превратились в унылых пятидесятилетних стариков и старух. Если взглянуть с юридической стороны, история покажется крайне легкомысленной и снисходительной особой…
…—осталась безутешная дочь… — продолжал назидательным тоном мистер Кинг.
Проклятье, неужели необходимо намекать именно на такие детали⁈ Вильям зажмурился и сделал это совершенно напрасно — воображение немедленно нарисовало образ юной девушки, хрупкой, бледной, но гордо держащей изумительно изящную голову. Под траурной вуалью сверкают влажные от сдерживаемых слез глаза. Несомненно, она ждет утешения и забытья. Пусть самого безумного, плотского забытья…
О, боже! Вильям сгорбился над тетрадью.
…— впрочем, о дате смерти сэра Пройда историографы ведут дискуссию до сих пор, — равнодушно продолжал мистер Кинг. — Одни считают, что он умер в мае 1705 года, другие утверждают, что дата его смерти была умышлено искажена душеприказчиком и сэр-заговорщик испустил свой последний вздох в декабре вышеозначенного года. Возможно, в данном случае несколько месяцев сыграли роковую роль, поскольку фамильное состояние Пройдов перешло…
Вильям вздрогнул. Месяц! Именно месяц! Элементарно! Лежащая на поверхности разгадка!
— Мистер Вильям Холмс, что с вами?
Вильям осознал что стоит.
— Мистер Кинг! Прошу прощения, мне срочно нужно выйти.
— Так ступайте, сэр. И попытайтесь заранее договариваться со своим кишечником и мочевым пузырем.
Под хохотки одноклассников Вильям прошел к двери. К счастью, гениальная простота забрезжившей версии мгновенно утихомирила бунтующую плоть, и ровному шагу ничего не мешало.
В уборную Вильям нагло не пошел — он на цыпочках сбежал по пустующей гулкой школьной лестнице и открыл тяжелую дверь библиотеки. Естественно, здесь было безлюдно. Быстрее! Газетные подшивки хранились в идеальном порядке и найти искомое не составило труда. Детектив пробежал таблицу уведомлений Королевского монетного двора, перечел медленнее еще раз. Так и есть — в этом году казначейство еще не чеканило соверены.
Да будь оно проклято — разгадка лежала на самой поверхности! Вернее, на аверсе. Ведь знал же — что-то здесь не так! А сколько времени убито в химической лаборатории! Но соверен казался отвратительно безупречным: 917-я проба, двадцать два карата чистого золота и карат безупречной английской меди. Чуть истертый, но идеально правильный, строгой чеканки соверен.
Вильям полез в свой потайной, лично изобретенный и кривовато пришитый карман и вытащил коварный соверен. Королевский профиль доброжелательно косился на исследователя. Реверс, аверс, гурт[32]… Все на месте. Дата… Однозначная, очевидная дата. Но такого никак не могло быть! В нынешнем году Британский королевский монетный двор еще не чеканил честные соверены. Подделка? Но какой смысл делать фальшивые золотые из настоящего золота? Но вот он, соверен, лежит на ладони. Кстати, он отнюдь не выглядит новым. Возможно, на монетном дворе отчеканили пробную партию и одна монета каким-то таинственным образом…
Немыслимо! Гринфилдская канава не то место, где может попасться столь уникальная монета. Вернее, как показывает практика, найти её вполне реально. Но случайна ли столь фантастическая находка? Или это намек, нетривиальный ход в какой-то чрезвычайно сложной игре?
Дело принимало слишком серьезный характер. Вечером Вильям приказал своему самомнению заткнуться и поговорил с братом. Майкрофт Холмс уже год служил при Министерстве иностранных дел и, не смотря на свою молодость, успел обзавестись серьезными знакомствами…
К сожалению, дурные предчувствия полностью оправдались. Тайна была нагло и бесповоротно украдена у исследователя. Таинственный соверен исчез где-то в глубинах новенького здания на улице Короля Карла, брат пожал Вильяму руку и отказался отвечать на любые вопросы о ходе расследования. Правда, младший болтливый брат-тупица оказался вознагражден тремя золотыми монетами — полноценными, добропорядочными и невыносимо скучными.
Вильям вынес тяжкий удар и сдержал свою ярость. Наоборот, порядком утомив брата пространными планами о покупке нового микроскопа, глупец спокойно удалился в свою комнату. Что ж, надлежит сделать вывод о необходимости держать язык за зубами. Что касается тайны монеты из будущего… Раз сам соверен окончательно онемел, разгадку подскажет Гринфилдский пустырь. О, в Лондоне отыщется упорный человек, способный вытрясти из пустыря всё!
В эту ночь Вильям Шерлок Скотт Холмс спал на редкость крепко. Ему не снились девушки, девки и девицы — все горячечные кошмары затмил манящий пустырь. Юный исследователь вновь и вновь шагал вдоль бурлящей канавы и разгадка пряталась именно здесь, в ночной непроглядной тьме и мутном потоке нечистот…
Вильям не знал, что в ту ночь пахучие воды Гринфилдской канавы оказались еще мутнее, чем обычно: в узком потоке шарили десятки багров, вздымая со дна ил и мусор, в этой грязи бродили неуклюжие водолазы, ощупью проверяя каждый дюйм дна. Собственно, и сам пустырь в ту ночь оказался на редкость оживлен. Среди кустов мелькали лучи фонарей, раздавались многочисленные голоса, потом на пустырь выехал инженерный автоматон и ослепил окрестности светом мощного газового прожектора…
Розыскная группа Второго департамента покинула место событий лишь на рассвете. У канавы было найдено шесть крысиных трупов, ветхий носовой
