осознать, не позволяло спорить.
— Сталкивайте их до тех пор, пока в чужих глазах они не увидят себя, пока вместо "я" они не начнут говорить "мы", а затем и вовсе откажутся от эго. Невзгоды природы они переносят, как данность, но ближнего своего они воспринимают по-другому. Но их время придёт и они всё поймут.
Глава 71
Николя прибыл в юг. Тёплая погода и мягкий климат благотворно на него влияли. Он видел тучи с севера и слышал шум прибоя. Музыка для души и никакой жести. Бессилие властей в чаше безумия. Почему нет желания сохранить такую красоту для себя. Почему кто-то приходит и всё разрушает. Перегретое сознание и отсутствие самосохранения.
Николя снял маленький номер с видом на море. Он вышел на террасу и закурил. Насколько противны люди, приезжающие сюда не за красотой и отдыхом, но за низменными животными целями. На секунду он даже пожалел мигрантов, заложников ситуации. Чистки нужны и в собственных рядах, как это ни прискорбно.
Подъехали ещё несколько человек, но вечером Николя вышел на улицу один. Он достаточно провёл времени в бойцовских клубах и пара ужравшихся стариков для него не станут проблемой. Он вышел в футболке и джинсах, чтобы не привлекать внимания. Молодые мигранты сидели кучками, ели и спали прямо в парках, благо, погода позволяла. Несколько часов Николя наблюдал, как старики снимают молодых и уводят с собой. Покупают им еду, поят, рассказывают байки и вынашивают коварные планы. В этот вечер он так ничего и не сделал, выискивая самых отъявленных дегенератов.
На третий день он подсел в баре к седовласому толстому мужчине, который выбирал самых маленьких из приезжих.
— Неплохо тут, — пропуская очередной стакан, сказал он.
— Рай какой-то, — согласился старик, — никогда не думал, что доживу до такого.
— Я тоже не могу нарадоваться, — выдавил из себя Николя, — приезжаю сюда каждый месяц. Алкоголь, наркотики, всё разрешено. Ещё и свежего мяса навалом.
Оба рассмеялись.
— Бутылка виски больше стоит, чем они здесь, — заметил старик, — хвала властям за такой подарок.
Обсудили политику и вознесли почести власть имущим. Николя предложил прогуляться. Старик много пил и не увидел подвоха. Они подошли к детям, которые курили траву. Старик обо всём договорился, будто делал это каждый день.
Николя с отвращением смотрел в сгорбленную спину. На голых стенах небоскрёба его души, не знающей пощады, он собирался оставить кровавые следы. Мальчик согласился без промедления и они пошли в парк. Когда старик расстегнул штаны, Николя не выдержал и приложил холодный клинок к его пречендалам. Старик всё понял, но мышеловка уже захлопнулась. На глазах ребёнка сквозь страх выступили слёзы.
— И никогда не водись с такими людьми! — крикнул Николя, давая ему подзатыльник.
Ребёнок убежал.
— Пощади, — промолвил старик и заплакал.
— Бог тебе судья, — огрызнулся Николя и взмахнул клинком.
Брызнула чёрная кровь и раздался истошный крик.
— И друзьям передай, что я приду за каждым, — прошипел Николя, вытирая клинок о рубашку скорчившегося старика.
Вечером он много пил. Что за жизнь, где собственный народ, оказывается, хуже приезжих. Их же воспитывали, лелеяли и готовили стать оплотом цивилизации. На деле же оказалось, что пустышку не изменить.
— Я оставлю здесь людей, — сказал он в кафе Диме и Альберту.
— Это правильно, — согласился Дима, — гнилое яблоко портит бочку хороших.
— Наведывайся сюда почаще, — посоветовал Альберт, — таких, как старик не один и не два.
— А ведь ещё и молодые ездят, здоровых крепких баб им не хватает, — разозлился Николя.
— Толерантность как основа бытия, — съязвил Дима, — и про сексизм не забывай. Феминистки тут же съедят.
— Развелось прыщей на коже, — негодующе прошипел Николя, — срезать всех под ноль.
— И тут же язвы вылезут, — заметил Альберт, — аккуратнее надо играть. Одной агрессией не обойдёшься.
— Всегда силовое решение играет решающую роль, — невзначай бросил Николя, — в лесу кто самый главный? Правильно, медведь.
— Но и он страдает от клещей.
— Подготовь северные отряды. Мигранты там пока слабы, но стоит быть готовым. Квоты рано или поздно примут.
Глава 72
В этот день Саша воочию увидел силу системы. Когда на востоке не пошло, главный университет по учёбе мигрантов перенесли в центр. Вот так, с лёгкого взмаха невидимой руки. Север испокон веков был сильнее юга, и пусть цивилизация зародилась в жарких странах, центр её всегда перетекал на север. Он понял, что кровавые битвы будут на юге, но управлять ими будут с севера. Он пришёл на открытие университета. Много хороших слов было сказано в пользу равноправия и свободы слова. Через равенство и братство к вооружённому захвату. Таков был план. Рассекли красную ленточку. Как будто артерию перерезали. Саша смотрел на лица молодых людей, которым через несколько лет предстояло стать бойцами. Они светились от счастья.
На пути домой, к нему обратились два высоких парня со смуглой кожей. В костюмах и пиджаках. С бейджиками на груди и визитками. С хорошо поставленной речью и манерами. Спрашивали о власти, о мироздании, о жизненной позиции.
— Агитаторы, — подумал про себя Саша. Не распознали, на кого напали.
Саша вежливо отвечал, но в дискуссию не вступал. Сеть росла, как паутина и паук уже не знал, где конец этой сети. Он вообще стал бояться неопределённого будущего. А они не боялись, потому что над ними хорошо поработали. Они расстались крепкими рукопожатиями и разошлись.
— Быть может, кто-то из них меня когда-нибудь обезглавит, — промелькнула мысль в голове Саши, — и паук станет жертвой. Вот будет посмешище.
Неопределённое будущее истории. Романтика и ужас бытия.
— Вы приложили руку к университету? — спросил Саша, потягивая джин с тоником в кафе рядом с парком.
— Немного, — не стал увиливать Дима, — впрочем, все мы к этому причастны.
— Они слабы, сильна лишь их вера, — заметил Альберт, — у нас есть время во всём разобраться и сделать выводы. Если сможем.
— Они забудут историческую родину и уже не уйдут, — заметил Саша, — война неизбежна.
Дима усмехнулся. Всякое благополучие заканчивается. Как и всякая война.
— У них нет ресурсов для выживания, — достал он сигарету, — не война за нефть страшна, а за еду. Когда Восток разочаруется в центре, куда, думаешь, он пойдёт.
Ответ был очевиден и Саша промолчал. Бег по кругу казался бесконечным.
— Люди думают, что, построив стену, они отгородятся от проблем, — Альберт посмотрел вдаль, — да только её преодолеют, если надо, на собственных трупах.
— В Африку поступил очередной транш, — сообщил Дима, — якобы, для борьбы с переселением. Пусть, мол, сами мучаются и создают лагеря на своей территории. Только никто этим заниматься
