об этом не догадывался. На следующий день были похороны, и сверху опускали гроб.
— Два погребения по цене одного, — сказал Джо.
— Пришлось раскопать четырнадцать могил, — объяснил я, — чтобы найти останки всех его жертв. Однако это случилось позже. В ту ночь, когда парни из бара Клэнси схватили Джетро, они сначала заставили его всё рассказать, а потом линчевали.
— Погнали его по Линкольн-стрит к площади. Он всё время кричал и визжал, кровь и слизь текли по его лицу из глазниц.
— Ты действительно отвратителен.
— Он просто рассказывает, как всё было, — сказала Болтушка Сью.
— Они раздобыли хорошую прочную верёвку и завязали скользящий узел на одном конце.
— Это было сделано для того, чтобы задушить его очень медленно, — вставил Джо.
— Верно, — сказал я. — Настоящий узел палача просто сломал бы уроду шею. Вот так, — я щёлкнул пальцами. — Но люди хотели, чтобы Джетро поплатился за содеянные преступления, поэтому использовали скользящий узел, который задушил бы его медленно.
— Его не связывали, а просто набросили узел ему на шею, затянули и перебросили другой конец верёвки через горизонтальную ветку дуба на углу площади. Затем подтянули его кверху. Как только его ноги оторвались от земли, верёвку привязали к стволу и просто наблюдали. Он танцевал и колыхался, брыкался, раскачивался и дёргался. Он обоссался и обосрался.
— Прелестно, — пробормотала Дженнифер.
— Потом он затих. Просто безвольно болтался, и все решили, что он мёртв. Завязался спор. Одни хотели оставить его висеть, чтобы весь город мог утром насладиться видом. Другие говорили, что верёвку необходимо перерезать из уважения к дамам, поскольку на нём не было ни клочка одежды.
— Они ещё не успели прийти к соглашению, когда Джетро внезапно заревел. Его руки взлетели вверх. Он схватился за верёвку и, перебирая руками, полез по ней к ветке, на которой его подвесили. Парни застыли от изумления. Но Дэниел Гатри, потерявший свою дочь из-за этого психа, рванулся изо всех сил, прыгнул и схватил Джетро за ноги. Под его весом Джетро выпустил верёвку из рук. Они упали. Когда оба ударились о землю, голову Джетро начисто срезало верёвкой. Гатри слез с тела и прежде чем кто-либо успел его остановить, схватил голову Джетро и убежал.
— Останки Джетро отвезли в покойницкую. Когда на следующее утро взошло солнце, на дубе не хватало горизонтальной ветки. Кто-то спилил её ночью. Конечно, это был Гатри. Вскоре он поставил новое пугало на своём кукурузном поле. На этом поле, — добавил я.
Дженнифер оглянулась через плечо.
— Это оно?
Я кивнул.
— Ага. Оно выглядит так же, как и любое другое пугало, одетое в комбинезон и старую рубашку, набитую соломой, с соломенной шляпой на голове. Но его остов сделан из той дубовой ветки. А голова раньше принадлежала Джетро Сиру.
Верхняя губа Дженнифер дрогнула.
— Ему не позволили оставить голову, правда?
— Ты шутишь? Никто не хотел связываться с Гатри. Так что пугало осталось на месте, как и голова Джетро.
— И она ещё…?
— От неё остался только череп, — сказал я. — Семья Гатри всё ещё владеет фермой. Они ухаживают за пугалом, одевают и набивают. Я не знаю, кто впервые назвал его «Палочником», но название прижилось.
— И это не каламбур, сказал Джо.
— И раз в год — так гласит легенда — в ночь на двадцать шестое июля, в годовщину своего повешения, Палочник выходит на прогулку. Он бродит по полям в поисках красивых молодых женщин, чтобы убить их.
— Угу, — Дженнифер повернулась и посмотрела назад. — У него действительно череп Джетро?
— Да, я уверен.
— Не обманывай Дженнифер, — сказал Джо.
— Я не слепая. Голова слишком велика.
— Ты смотришь на джутовый мешок, — сказал я ей.
— Череп был виден с дороги, и было слишком много жалоб, — объяснила Болтушка Сью.
— Череп Джетро накрыт мешком, — сказал я. — Но он там, насаженный на дубовую палку.
— Что-то не верится.
— Пойди и посмотри, — сказал я.
— Как же. Ты что, за идиотку меня считаешь?
— Испугалась? — спросила её Болтушка Сью.
— Чего? Старого пугала?
— Палочника, — сказал я. — Ты боишься, что всё рассказанное правда, и он схватит тебя.
— Мне не нужно ни на что смотреть. Я знаю, что всё это грандиозная ложь.
— Ты ничего не знаешь. Вот что я тебе скажу. Я вытащил бумажник из джинсов. Открыл его, вынул двадцатидолларовую купюру и показал ей. Спорим на двадцатку, что у тебя кишка тонка пойти и посмотреть, есть ли череп под мешком.
— Ну же, иди, — подбивал её Джо.
— Эй, да ладно вам, ребята, — сказала Болтушка Сью. — Если с ней что-нибудь случится…
— Не волнуйся, — сказал я. — Она не собирается никуда идти. Она смелая только когда унижает нас и называет лжецами.
— Смелость тут ни при чём, — запротестовала Дженнифер. — Просто это глупо.
Я помахал перед ней купюрой.
— Что здесь глупого? Я понимаю, что двадцать баксов — это чепуха для такой большой телезвёзды, как ты, но это двадцать баксов. Неплохая плата за небольшую прогулку по кукурузе.
— Мне не нужны твои двадцать долларов.
— А если мы пойдём с тобой? — спросил Джо.
— Я не выйду из машины, — сказала Болтушка Сью. — И ты меня здесь не бросишь, — сказала она Джо.
— Давай пойдём вместе, — предложил я.
— Само собой. Только ты и я? Тебе бы это понравилось, правда?
— Не очень.
— Понятно, — oна покачала головой. — Всё это, вероятно, не что иное, как уловка, чтобы оставить нас наедине.
— Нет. Я останусь, если ты так хочешь.
— Я не хочу делать это за твои жалкие двадцать долларов.
— Вот те раз, — сказал я.
— Но я это сделаю.
На этот раз я действительно удивился.
— Не надо, — предупредила её Болтушка Сью.
— Я сделаю это при одном условии.
— Назови его, — сказал я.
— Я пойду туда одна. И посмотрю, есть ли у пугала череп. Хотя я и
