бы с Евой, если бы он каждый день не клал хер на свою Вилку Сергеевну! К Никольской и близко нельзя было подойти — везде эти двое тусовались вместе!
Я успел только рот приоткрыть, когда парни обрушили на меня поток обвинений.
— Да тот чел наверняка попроще, чем ты!
— И это всё, что ты хотел сказать, реально?.. — влез даже Дрон. — Ты оставил нас без женского внимания на весь тур! Хотели же сначала брать Еву с собой?! Нормальная она девчонка!
— Почему хотя бы танцовщицам нельзя было ехать с нами в одном автобусе? — я ошарашено следил за тем, как все набросились на меня. А чего раньше-то молчали? — Правильно! Пускай развлекают младших звукооператоров! У них коек не хватает в автобусе, а у нас пустые, чтобы не расслаблялись.
К чему мне здесь нужны эти курицы?! Хватает и оборзевших петухов!
— Да оставьте вы этих танцовщиц в покое! Ты, Лёнчик, лучше скажи, на х*я ты отдал Еву какому-то Загорину, когда она нам концерт «сделала»? Фанаты её выхода ждали, как пришествия Иисуса! Это какой-то мудрёный продюсерский ход? Посвяти-ка…
Андрюха встал в позу, совершенно позабыв под градусом, чем это чревато.
— Мы думали, ты будешь рад! Наш самый грандиозный концерт прошёл именно сегодня! Я серьёзно вам говорю! Вань, подтверди! — он призывно ткнул в Муратова пальцем.
— Это было самое удачное шоу за всю карьеру Death Breath, — убедительно проронил его дружок.
Класс! И кто ещё должен чувствовать себя изгоем в этом дебильном коллективе?
Я молчал и нетерпеливо глотал вместе со слюной всё, что они говорили. Потому что осознал, что сглупил, но никогда не смогу признаться об этом вслух…
— Если бы не Никольская, с кем бы тебе пришлось сосаться, а? — начал шутить свои неуместные шутки басист под неуверенный прыснувший по салону смех. — Я бы с тобой не стал! Ты п*зда какой вредный!
— С поцелуем получилось круто, — улучил Муратов момент хлипкой тишины. Да ну? Когда он это сказал, я чуть не проглотил язык. — Непонятно только, чего добивался журналист.
— В смысле? — стоило Ванечке своим мерзким голосом назвать анонима, от которого моё сердце неприятно пропускало удар, я вскочил со ступеней и подошёл к столу. — Чего он добивался?
— У него вышел пост во время нашего концерта. Вы не читали?
— Нет…
По автобусу разлетелись матерные недовольства.
— У меня что-то больше не ловит интернет… — я несдержанно навалился на столешницу, упёршись в неё руками, и заглянул в белый экран его телефона.
Вдруг заметил сообщение от Никольской…
Ванечка быстро его свайпнул и начал пересказ, не дав мне прочитать, но я не смог не зайтись пробирающей до внутренностей дрожью.
— Он сделал репост твоего опровержения и написал, типа: «Господин точно спит с Никольской, проверьте эту инфу на фесте и заснимите мне подтверждение.» И тогда он бы репостнул каждое заснятое видео тебе в сообщения. Ты проверял свой телефон?
Я испытал внутри странного рода ноющую боль, распространившуюся по всему обмякшему телу. Ева, оказавшись уже за несколько сотен километров, продолжала писать Муратову… Охренеть! Что же я упустил…
— Ну, — безжизненно выдохнул я. — Видел… Мне засрали личные сообщения… Какой-то слишком безобидный трюк, не похоже на анонима. Разве нет?
Если не знать, что сцена — единственное, чем я живу, и я чуть не окатил её рвотой, то да. Довольно безобидный выдался стёб… Но меня совсем не это волновало сейчас.
Чувствуя, как осунулось лицо, я опустился на пустую чужую койку, и понял, что я не хочу больше.
Мне не нужен этот тур! Куда я, к чёрту, еду? Зачем?
Боже… Что же это за мысли…
— Походу, это всё, что он смог придумать, — пожал плечами Юра. — Ты же попросил фанатов отправить журналисту видео с песней, которую ему посвятил. Тоже не сказать, что жестокая расплата. Вот он и ответил… Равноценно что ли? Думаете, ему уже завалили личку?
Плевать…
— Он писал что-то ещё? — еле произнёс я.
— Да, — раздался Ванечкин голос. — Он насобирал сплетен на многих музыкантов, кто выступал на фестивале. На нас — ничего…
— Может, побоялся фанатского гнева? На сторону Евы встали многие.
Плевать… Мне просто было плевать.
В салоне раздался едва слышный скрежет тормозов, и всех чуть пошатнуло. Чернота в окне перестала мелькать, пугающе застыв на месте. Из дальнего верхнего окна показалась горящая вывеска автозаправки.
Я остался лежать на койке, лишившись чувства проносящейся дороги. Чуть закружилась голова. Юра, Гриша, два Андрея вышли на улицу с водителем, сказали, что в круглосуточный магазин, размяться. А мы с Муратовым остались вдвоём в салоне.
Я долго рассматривал его кудри, смазливое лицо, татуху, не предпринимая попыток пошевелиться. Думал. Подбирал слова. Он искоса поглядывал на меня с не очень вежливым выражением. Время норовило истечь раньше, чем я решился бы хоть что-то высказать Ванечке.
Просто я не понимал, чтоему такого зарядить, чтобы олух вернулся с небес на землю. Но в какой-то момент… Меня посетила привлекательная, справедливая для Муратова идея.
Это могло бы облегчить мои переживания. Я нуждался в противоядии от душевной боли…
— Кхм, Вань. Пошли покурим?
34. Облегчение
На улице было свежо и даже морозно. Здесь нас никто не услышит. Слева оставалась заправка с круглосуточным магазином. Мы шли вдоль трассы, приближаясь к лесополосе, и молча раскуривали сигареты.
Терпкий дым и дыхание клубились у лица, быстро улетучиваясь. Я одурело затянулся, шагая всё злобнее и прислушиваясь к оповещениям на его телефоне. Это Никольская написывала Ване, я чувствовал. И не мог больше выдерживать давящего, пронзительного разочарования, расползшегося из груди по всему непослушному телу.
Я был в отчаянии.
— Это тебе твоя Вета пишет? — не выдержав, предъявил я.
Так было мерзко выговаривать имя, которое он ей придумал. Мы остановились на обочине в полном одиночестве.
— Да, — равнодушно выпалил Муратов, глядя на отвёрнутый от меня экран.
Я не поверил.
— А расскажи, как вы с ней познакомились?
Муратов уставился на меня. Продолжительно, безэмоционально. Я чуть не отвернулся под тяжестью его бледного взгляда. Такие вопросы Господин никогда не задавал окружающим — на хрена мне это было нужно? Никогда бы не подумал, что смогу этим воспользоваться в личных целях.
— Зачем? — холодно пробасил Ваня.
Вот именно, зачем?
— Да я тут понял кое-что, не хотел тебе говорить сначала…
— Что? — он равнодушно стряхнул пепел, глядя в черноту леса на обочине.
Ну что ж. Я действительно не мог это выдерживать. Будь, что будет.
— Я же тебя нашёл в своём родном городе… А ты в МПТУ учишься?
Он продолжил молчать, настороженно кивнув. По трассе пронеслась
