ее. Она невольно втянула носом будоражащий запах — смесь горького дыма и соленого мужского пота.
— Все в порядке, — промолвил Бьорн. — Наоборот, мне легче, когда ты рядом. Не знаю, как это объяснить… Ты не думай, что я ищу ей замену. Она — это она, а ты — это ты. Есть в тебе что-то такое, из-за чего я снова чувствую себя живым…
Он отодвинул волосы с ее лица. Виола словно кошка потерлась щекой о его ладонь.
— Но ты принадлежишь другому… — Теплые пальцы невесомо очертили скулы, скользнули по подбородку. — И это сводит меня с ума.
— Я никому не принадлежу, — проворковала Виола, не в силах отвести взгляд от его чувственного рта.
Бьорн обхватил ее затылок и мягко притянул к себе. Она с готовностью подалась ему навстречу.
— Мне нельзя тебя целовать, — прошептал он.
— Плевать, — выдохнула она, закрывая глаза.
Их губы встретились. По телу прокатилась обжигающая волна, и Виола тихо застонала от удовольствия…
Внезапно кто-то изо всех сил забарабанил в дверь.
— Броккова срань! Кого там еще принесло? — ругнулся Бьорн, нехотя вылезая из-под одеяла.
Виола тоже встала. Взглянув на свою одежду, она поморщилась. Помятая, влажная от пота: вчера так и не хватило сил переодеться с дороги.
Тем временем в сенях скрипнула дверь, и раздался звонкий юношеский голосок:
— Бьорн Торвальдсон, ярл Сигизмунд требует, чтобы ты немедленно явился к нему.
— Что ему нужно? — спросил Бьорн.
— Не знаю, но он очень рассержен. Велел, чтобы ты, как только появишься, сразу же вместе с его рабыней отправлялся к нему.
«С его рабыней!» Проклятье! Виола стиснула кулаки. Ну вот, сказка кончилась, добро пожаловать в суровую реальность!
— Хорошо, — ответил Бьорн. — Передай ярлу, что мы скоро будем.
— Но… я должен сопроводить вас к нему…
— Ты оглох? Я сказал, скоро будем, значит скоро будем! — рявкнул Бьорн. — Проваливай, пока я не вышвырнул тебя пинком под зад!
Послышались звуки какой-то возни: похоже, незваного гостя вытолкали за дверь.
Виола тяжело опустилась на кровать, бездумно теребя растрепанную косу. Вошел Бьорн. Опущенные плечи, потухший взгляд — вести от Сигизмунда его тоже не порадовали.
— Ты слышала? — спросил он.
— Угу, — уныло кивнула она.
— Ну что ж, давай тогда умоемся, позавтракаем и пойдем.
— Что этому старому козлу от нас понадобилось?
Бьорн подбросил в очаг несколько поленьев.
— Не знаю, — сказал он. — Наверное, взбесился из-за того, что я уехал без его ведома.
— А разве ты его раб?
— Я — нет… — он не закончил фразу, но Виола поняла, что он имеет в виду.
— Я не рабыня! — сквозь зубы процедила она.
Бьорн не ответил. Прихватив железное ведро, он вышел на улицу.
Виола подошла к своему сундуку и, подняв тяжелую крышку, первым делом проверила, на месте ли котомка с припасами для побега.
К черту ярла! К черту Бьорна! К черту весь их проклятый Хейдерон! Нужно убираться отсюда! Жаль, что нельзя убежать прямо сейчас, а придется снова встретиться с этой скотиной Сигизмундом. С тяжелым вздохом Виола достала первую попавшуюся рубаху и сарафан и положила их на кровать.
Вернулся Бьорн и, отлив немного воды в котелок, поставил ведро на решетку, прикрывающую очаг. Затем он насыпал в котелок крупы и повесил его на крюк.
Виола заметила бурое пятно у него на рукаве.
— Как твоя рана? — Она поднялась с кровати. — Дай посмотрю!
Бьорн стянул рубаху и подошел к окошку поближе к свету. Виола увидела на повязке засохшую кровь, но ее было гораздо меньше, чем в прошлый раз. Она осторожно размотала полоску ткани. Края проколов чуть воспалились и припухли, но раны были сухими, из них ничего не вытекало. Кажется, пока все без осложнений.
Когда Виола перевязывала плечо чистым бинтом, Бьорн не отрывал от нее взгляд. Их глаза встретились. Он улыбнулся.
— Чему ты радуешься? — недоуменно поинтересовалась она.
— Когда ты сосредоточена, то высовываешь кончик языка. Это так… хм…
— Смешно?
— Мило.
Виола вздохнула. Она и сама находила Бьорна милым. Временами даже чересчур… Но, кажется, она стала забывать, с кем имеет дело. Не стоит обманываться на его счет: медведь тоже выглядит добродушным и безобидным, пока не встанет на задние лапы и не разинет ужасную пасть, полную огромных клыков. Вчера Бьорн, ни секунды не колеблясь, кастрировал того бандита, а потом перерезал ему глотку. Да, он мстил за жену, но все же не каждый сможет так хладнокровно убивать.
Вода нагрелась. Виола, наконец, смыла с себя пот и дорожную пыль и надела чистую одежду. Бьорн последовал ее примеру, а затем они сели завтракать.
Лишь зачерпнув полную ложку рассыпчатой ароматной каши, Виола поняла, как сильно проголодалась. Со вчерашнего утра она совсем ничего не ела. Нападение разбойников отбило аппетит, а потом ее спутники так торопились добраться до Рюккена, что по дороге не сделали ни одного привала.
Позавтракав, Бьорн и Виола вышли на улицу. Было пасмурно, над головой нависали гнетущие серые тучи. Трава и деревья трепетали под порывистым ветром, а дальние горы растворялись во влажной дымке.
Через какое-то время впереди показалась выпуклая крыша Главного Дома, а в следующий момент Виола увидела у крыльца группу мужчин. Сердце живо встрепенулось в груди. Что это? Не может быть! Поверх кольчуг на них были наброшены накидки в желто-красную полоску! Ведь это же гербовые цвета ее отца! Неужели прибыли его посланцы?
Она ошарашено переглянулась с Бьорном. Похоже, он был удивлен не меньше ее. Он ободрительно улыбнулся краешком губ, но в его глазах плескалась тревога. «Он не верит, что ярл просто так отпустит меня, — поняла Виола. — Но, черт побери, а вдруг!»
Подойдя поближе, Виола во все глаза уставилась на незнакомцев. Их было четверо — смуглые, темноволосые и… какие-то мелкие на фоне рослых хейдеронских мужчин, к которым она привыкла за последнее время. Да, это без сомнения ангалонцы, и Виола с трудом удержалась от того, чтобы не кинуться к ним в объятия. Но те едва удостоили ее взглядом. Она была в сарафане и плаще — наверняка приняли ее за местную жительницу.
Виола остановилась возле крыльца, не решаясь заговорить с соотечественниками, но в следующий момент Бьорн взял ее под локоть и завел в дом.
В дымном сумраке зала полыхал очаг, бросая тусклые отблески на развешанные по стенам оружие и щиты. Между резными колоннами толпилась куча всякого люда. В дальнем конце Виола увидела возвышение, на котором стояли два трона. На одном из них восседал Сигизмунд, а рядом — его жена.
Бьорн и Виола подошли поближе. Ярл поднял на нее тяжелый взгляд, и в груди
