унывал:
— Ты чего тут несешь! Вот сейчас позвоню…
— Вы думаете, я и мои люди прибыли сюда, чтобы по тайге погулять? — почти рассеянно спросил Стародубов. Он внимательно посмотрел на Воргу и сказал: — Повторяю: два варианта, — помол чал, ожидая новых вскриков, не дождался, продолжил: — Первый — вы сейчас подаете прошение об увольнении и получаете все, что заработали за долгие годы, — помолчал и добавил с легкой иронией: — Все, что заработали законно и открыто… — снова помолчал. — Второй вариант. Учтите, что все, что тут происходило с вашим участием, зафиксировано. Зафиксированы также и ваши перемещения по стране. Понимаете? — Стародубов внимательно смотрел на Воргу. — Если вы отказываетесь от первого варианта, то… — он посмотрел на часы, — через часик позвонят Кондакову…
Видно было, что Ворга напрягся. Напрягся и Рябов: одной фразы было достаточно, чтобы понять, к кому тянется главная и самая прочная нить, так много лет удерживавшая Воргу в его кресле. Сергей Дмитриевич Кондаков, которого сейчас упомянул Стародубов, по своему влиянию, по своей роли в создании Консорциума ничем не уступал Штейнбоку, а в чем-то, может быть, и превосходил. И он все эти годы покрывал Воргу? Значит, был в нем заинтересован?
Стародубов продолжал:
— …позвонят Кондакову, разбудят его, мирно спящего в палатке на берегу озерка, и вежливо, деликатно, всячески извиняясь, пригласят на срочное совещание, необходимость которого невозможно объяснить по телефону, но которое, увы, никак нельзя провести без него. Будут уверять, что это не отнимет много времени. Когда он приедет, когда уже все будет готово к началу заседания, его спросят, как бы между прочим, где находитесь вы, Онисим Васильевич. Всем ведь известно, что вы с ним заядлые рыбаки и находитесь в постоянном, но честном соперничестве, не так ли? И что скажет Кондаков?
Стародубов очень внимательно смотрел на Воргу:
— Вы думаете, он скажет, что вы на рыбалке даже не появлялись? Конечно, он так не скажет из простого нежелания сплетничать! Вдруг вы у женщины! И Кондаков скажет, что вы остались дремать в палатке, потому что о том, что и вас вызывают, речи не было.
Стародубов говорил спокойно, будто читая вслух газетную статью:
— Выслушав ответ Кондакова, ему предъявят все, о чем я вам уже сказал: ваше прибытие к самолету, ваша высадка тут, в Городе, и, главное, аудиозапись ваших заявлений о ближайшем будущем некоторых уважаемых людей. Ну конечно, показания этих бандитов тоже.
Помолчав, Стародубов задал риторический вопрос:
— Каково будет продолжение? Кстати, я не уверен, что Сергей Дмитриевич в курсе ваших дел, и, значит, вы уничтожите не просто своего покровителя, но и человека уважаемого и нужного. Надо ли говорить о последствиях для вас лично? — После крохотной паузы добавил: — Уж о семье молчу…
И в самом деле замолчал.
Ворга тоже молчал, но, просидев так минуту, начал ерзать на стуле, вертеть головой, разминая шею. Потом сказал тоном почти беззаботным:
— Ну, хрен с вами, давайте договариваться…
— Вы, видимо, переволновались, — перебил Стародубов. — Договариваться я вам не предлагал. Вы просто должны написать заявление по собственному…
— И потом жить с голой задницей? — хмыкнул Ворга.
— …желанию, — будто не услышал его Стародубов. — Бумагу эту я передам руководству, а уж оно будет решать.
— Думаю, Кондаков скажет слово в вашу поддержку, — проговорил молчавший все это время Рябов.
— Да уж, скажет, — усмехнулся Ворга. — Вы ведь теперь его этому вашему жиденку сдадите с потрохами, а?
— А зачем? — спросил Стародубов. — В мои задачи не входил сбор данных для борьбы внутри руководства, так что… — Он внимательно смотрел на Воргу, потом будто сам себя перебил: — Да что я вас уговариваю-то? Варианты я перечислил. Выбирайте.
— Где писать-то? И на чем? И чем? — почти засмеялся Ворга, но чувствовалось, что напряжение его не спадает.
Стародубов осмотрелся:
— Так… — И крикнул в дверь: — Капитан, загляни!
А когда тот вошел, сказал:
— Ты этих увози, оформляй, а мы потом все заявления привезем…
Капитан молчал, и видно было, что ему такое развитие событий не нравится. Рябов вмешался:
— Нет, так не пойдет. Давайте все официально, а главное, для галочки, как говорится: надо, чтобы там все видели нашу толпу, чтобы все в кабинетах, а ожидания в коридорах, и бумаги сразу регистрировались. Правильно я говорю, товарищ капитан?
— Так точно, — согласился полицейский и добавил: — А еще вам важно, чтобы все это на наших камерах зафиксировано было. — Он посмотрел на Стародубова: — А то мало ли что…
— Пожалуй, правильно, — согласился и тот. — Вези и оформляй, как положено, а мы позже подъедем.
— Адвоката своего привезете? — спросил капитан. — Чтобы потом никто не прикопался.
Стародубов повернулся к Рябову, и тот, поняв, что он имеет в виду приезд Уланина, сказал:
— Капитан, вы лучше пригласите кого-то из местных, серьезного, в ком уверены, — повернулся к Стародубову и пояснил: — Если начнется тут какая-нибудь карусель, то местному проще будет ориентироваться, а мы пришлем ему помощников, если понадобится.
Капитан кивнул и направился к выходу. Тем временем Ворга подписал все, что нужно было, и, протягивая бумаги Стародубову, сказал:
— Распорядись, чтобы меня прямо в аэропорт отвезли и усадили на ближайший рейс в Москву.
Потом перевел взгляд на Рябова и, весело поблескивая глазами, пояснил:
— Устрою там скандал с привлечением пассажиров, чтобы был повод объяснить срочное увольнение. И заметь, никакой дискредитации светлого образа Консорциума!
Он улыбнулся Рябову, так спокойно, будто ничего и не случилось.
В общем, Онисим Васильевич становился самим собой, и Рябов, успев подумать, что с увольнением еще не все ясно, перебил:
— Так не годится, Онисим Васильевич. — И, отвечая на невысказанный вопрос Ворги и Стародубова, пояснил: — Если ты узнал, что я в Городе, то вполне вероятно, что и кто-то другой узнал, так? А если знает, где я, и сопоставит, откуда со скандалом летишь ты, то…
Ворга кивнул:
— Голова ты, Виктор! — повернулся к Стародубову: — Тогда — на ближайший рейс куда-нибудь на юг, — помолчал и уточнил: — Но не то чтобы на берег моря… Просто на ближайший… — Он осмотрелся. — На какой машине меня повезут? Устал я что-то…
