он не убил меня сразу же, но убегая, я обернулся и увидел, как это существо смотрит мне в спину и что-то шепчет с безумной улыбкой на лице. А потом он просто исчез, и спустя пару минут я слышал уже не только свой крик. Успокоившись, я понял, что мне нужно делать. Я…
Парень нашёл своих родителей и ближайших родственников и собрал их у себя дома, для того чтобы спрятать в подвал. По счастливому стечению обстоятельств, многие жили в том же районе, что и газетчик. Те, что жили в других районах, были уничтожены вместе с их домами. Когда он возвращался обратно в свой дом, ревя от того, что его двоюродную сестру разорвали надвое, а он не смог ей помочь, газетчик снова увидел того монстра. Он держал какого-то толстого мужика за глотку и скалился (то, что было на лице у Эйна он не решался назвать улыбкой). Тот плакал, задыхаясь, и молил отпустить. После, его голова взорвалась. От горя, по сестре, газетчик чуть не кинулся на ту тварь, но страх смерти не дал ему сделать даже этого. И убегая оттуда в ужасе, он рыдал и проклинал себя.
Спустя около 16 часов крики в городе стихли. Звук текущей крови было слышно даже в его подвале. Он всех убил. В Гушле было несколько тринадцатиуровневых, но даже они не справились. Всей своей семьёй они тряслись от страха, а один единственный ребёнок плакал без перерыва и в итоге надорвал горло. Это было даже благом, потому что монстр наведался и в его дом. Он медленно прохаживался, судя по скрипам пола, и наверняка прислушивался. Потом тварь резко остановилась и громко прорычала: — Когда же я тебя уже найду, чёртов кукловод!? Когда ты перестанешь прятаться от меня!?
Через мгновение присутствие монстра перестало ощущаться, а спустя ещё секунду начался страшный грохот. Это падали обломки его разрушенного дома. В подвале не было еды и двое суток в сумме они не ели и не пили.
— Мы бы так и умерли, если бы не вы, госпожа. Спасибо вам и прошу, за сестру, за всех прекрасных людей, что он разорвал на куски — отомстите. — прося об этом он упал на колени и разрыдался.
Кью пообещала сделать всё, что сможет. Она не призналась им, что ищет монстра не для того, чтобы убить.
Поиски затянулись. Она просто не могла догнать его, потому что он двигался непредсказуемо. Выбирал города только по одной ему известной логике и был так силён, что никто, из сильнейших внерангов сей страны, не мог его остановить. Исходя из рассказов Шелли, сила Эйна — если, конечно, тот демон действительно Эйн — даже при трансформации достигала максимум 10 уровня. “Что же случилось в том городе на самом деле?” — думала Кью, передвигаясь с невообразимой скоростью к следующему городу, где должен был быть демон. Но раздумывать над этим ей было некогда, она отбросила мысли и сконцентрировалась на движении. “Нужно догнать его”.
От лица Эйна. Три года назад. После взрыва.
Тело. Болит. Только две эти мысли бились у меня в голове. Ни рук, ни ног я не чувствовал. “Значит, оторваны”. - подумал я. — “Если я чувствую боль, значит жив, но почему я не понимаю, где я? Что со мной?” Глаза выжгло огнём и потому я не мог оглядеться. Но и телом не мог ничего почувствовать. Казалось, будто я парю в вакууме. “Значит ли это что я всё ещё куда-то падаю? А может так и ощущается смерть? — думал я, терпя боль в каждой клетке моего тела.
А потом всё исчезло. Вся боль и все чувства. Мгновением позже я снова всё чувствовал. По ощущениям я где-то стоял. На мне была какая-то лёгкая просторная одежда, а там, где я находился дул лёгкий тёплый ветер. Я не решался открыть глаза. Но потом вспомнил о Мицури и решил открыть. “Не могла же она выбрать труса, верно?” — думал я, набираясь смелости. И вот я открыл глаза. Перед моим взором простирался город Альтрейн. Я сразу это понял, хоть и никогда его не видел. Он был не просто огромен, казалось, он занимал столько же места сколько и Ирмаил. Я даже присвистнул. Вид был что надо. Я обернулся. Позади меня простиралась за сам горизонт бесконечная белая плоскость. На ней не было ничего, и она находилась на небе, потому что я мог видеть, проплывающие, и снизу, и сверху, облака. А я стоял на самом краю этого белого ничто и смотрел на Альтрейн. Сказать, что я был удивлён — ничего не сказать.
Я оглядел себя. На мне была белая одежда. Рубашка и штаны. Больше ничего.
— Значит, так выглядит смерть, да? — сказал я, садясь на край этой белой плоскости, свесив с неё ноги. Облака приятно щекотали ноги. — или так выглядит чистилище?
— Нет и нет. — услышал я ответ. Рядом со мной появился этот проклятый комок черноты. Но я почему-то не переживал и даже не был удивлён.
— Так ты жив. Забавно, хотя если вспоминать как ты закончил, то ничего удивительного.
— Было больно, знаешь ли.
— Мне тоже. Так что мы квиты. Да и не имеет это разницы теперь. Мы умерли.
— Ты меня не слышал? Мы не умерли. Сейчас ты находишься в перезагрузочном центре. Она решила, что твой путь ещё не закончен. Ты не выполнил условия для перехода на следующий уровень. Радуйся, ты вернёшься в мир, где пережил столько всего хорошего. Жаль, что он фальшив.
— Даже после смерти пытаешься мне напоганить? Как же сильна твоя ненависть?
— Я не пытаюсь “напоганить” — он сделал акцент на этом слове. — а говорю, как есть. Этот мир лишь жалкая декорация, с жалкими куклами и всего лишь несколькими актёрами и одним кукловодом. Ты и Мицури были одни из тех самых нескольких актёров. Кстати, она выполнила условия и сейчас… - я не дал ему договорить.
— Ты слышишь, что ты несёшь, чёртов кусок летающего гнилья? Какие декорации? Какие актёры? Какой к чёрту кукловод? — вспылил я. — Если этот мир не настоящий, то и мои чувства к Мицури, всего лишь актёрская игра? И её чувства тоже игра? И если это на самом деле так, то чего ты добиваешься, рассказав мне это? Думаешь, после услышанного я с радостью побегу переживать ещё одну жизнь в том мире? Уж лучше откатите время и верните меня в тело того калеки. Там я хотя бы знаю, что всё
