лет, которая запахивала простыню на обнаженном теле. Это было нарочно, она ставила потенциального собеседника в неудобное положение.
— Срочное послание, — сказал я, и кашлянул.
Она схватила свиток и жестом отправила служанку прочь из коридора. Эмоции не выдали ее ни разу за все время чтения, только однажды изящно поднялась бровь. В этот момент я немного жалел, что не ознакомился с текстом.
— Мне бояться нечего, — сказала Бленни, а вам и вашим товарищам стоит покинуть остров. Если в дело вмешаются колдуны, вам несдобровать.
— Но… — я лихорадочно пытался понять, что сказать, и снова кашлянул, — у нас на Ласса ещё куча дел.
— Лоэн Гортнет мертв, война на пороге. Я залягу на дно, и пока что буду просто дурочкой, какой меня все и считают.
— Мне стало известно, что под вас копает Ког, если слышали о таком. Мой корабль ждёт отправки, и я шльлв сопроводить вас в Артанию, де вы будете в безопасности.
— Хорошее предложение, красавчик, — обольстительно сказала она, — но только из моих связных ни у кого своего корабля не было. Как, говоришь, тебя зовут?
«Проклятье, проклятье, проклятье!» — пронеслось у меня в голове. Она меня раскусила.
Я ещё толком не умел наводить дурман, и поэтому пришлось работать кулаком. Бленни упала, и её нагота открылась передо мной во всей красе. Дожили, теперь я вырубаю голых женщин!
Времени думать не было, я завернул свою жертву в ковёр, и чтобы не попасться на глаза служанке, вместе с ней выпрыгнул в окно.
Не сказать, что конь был обрадован новой ноше, но здесь сквозь болота шла одна песчаная насыпная дорога, которая, к счастью, не размокала в это время года. Так, держась недалеко от побережья, но и не ступая на берега шепчущего залива, я добрался до мыса Черон, а там нас ждала снаряженная шлюпка, которая, следуя строго на восток, доставила госпожу Грал, Ридана и меня к башне Елейхао. Единственное, что меня беспокоило, так это то, что мое лицо видела служанка, хотя откуда ей знать, кто я такой?
* * *
На берегу нас ждал страшно злой Ког.
— Почему так медленно? Тебе что, уже задания дать нельзя? И что за ковер ты привез?
— Это пленница.
— Ты уверен в ее виновности?
— Абсолютно.
Ког развернул ковер, и оттуда выпала Бленни. Мужики из шлюпки расплылись в довольных ухмылках.
— А ну все вон с острова. Быстро, быстро, работа уже оплачена, больше вам нечего здесь делать, — Ког, для пущего эффекта замахнулся на них посохом.
Мы остались на берегу втроем, если не считать нардарианского скакуна, мирно щипавшего траву неподалеку. Ког потер подбородок, глядя на женщину.
— Красивая. Ты сможешь правдоподобно объяснить, почему она голая, или мне остаться при своих предположениях?
— Думай, что хочешь, — отмахнулся я.
— Да уж, я бы в твоем возрасте не стеснялся. Я вообще был хоть куда! Письмо с тобой?
— Держи.
— Все ясно. Посади ее в камеру номер восемь, и попроси Энес принести ей одежду. Нам предстоит сегодня вечером долгий разговор с этой госпожой. А пока можешь отдыхать, набираться сил и хитрости. Вечером будет много интересного.
— А к чему тогда вся эта спешка?
— Чтобы ты научился ценить время, — Ког довольно улыбнулся и пошел к себе в лабораторию.
* * *
До вечера я спал в комнате состояния огня. Учитель разбудил меня, когда уже стемнело, и повел в темницы.
— Говорить с ней будешь ты. Я должен научить тебя лгать так, чтобы никто не мог заподозрить этого, и ты должен придумать все, что угодно, но она не должна знать, где находится, иначе она нам ничего не скажет. Я решил, что камера номер восемь будет наиболее подходящей, в силу ее комфорта. Мы должны заставить Бленни работать на нас, а не на Артанийцев. Пусть приносит нам полезную информацию, не пропадать же без дела ее талантам.
— И что я должен ей сказать?
— Придумай что-нибудь. Учись, что называется, в боевых условиях. Только помни, что она не глава заговора, а всего лишь инструмент. И помни, я слышу каждое слово, и, если что, помогу.
Мы спускались по каменным лестницам в самую комфортную тюремную камеру в мире, где стояла двуспальная кровать, горели факелы, был рабочий стол…
Энес принесла пленнице шикарное вечернее платье, обрамленное изумрудами, а также все принадлежности для вечерненр туалета.
Я зашел в камеру, также одевшись по последней моде материка Сааш, у меня на это были свои планы.
— Приветствую вас, Бленни, — сказал я холодно. Я ещё немного смущался её красоты.
— Не испытываю желания общаться. У меня есть покровители…
— Не пытайтесь мне угрожать. Хотите знать, в чем дело? Мои руководители очень вами недовольны.
— Вот как? И кто же это… дайте угадаю, командование теневого корпуса.
— Бросте, что за глупость. Конечно каждая страна защищает свои интересы, но я предлагаю не превращать все это в патриотические дискуссии. Я работаю на инголдийскую торговую компанию.
— И что вам от меня нужно?
— Конечно, вы! — я усмехнулся, — Красива, умна, что ещё нужно для идеального информатора? Только не говорите, что работали за идею, я видел ваше поместье.
— Вы хотите, чтобы я работала на вас? Да пожалуйста. Плевать на артанийцев. Вопрос цены.
— Что же, если мы оба заинтересованы в том, чтобы всё разрешилось мирно и без путешествия в пыточную, я бы хотел ко что прояснить. Например, назовите имена тех, кто работает на Артанию.
— Зачем вам они? Вы же торгаши.
— А зачем вам деньги? Правильно, это возможность исполнять желания. Но когда вы становитесь такими большими как мы, и у вас торговый флот из многих сотен кораблей, денег не хватает… важно держать руку на пульсе.
— Тогда почему вы не убили меня?
— Потому что вы всего лишь инструмент в их коварных руках, — льстиво сказал я, — Ваше прекрасное тело, голос… все это сослужило для них хорошую службу. Пусть теперь сослужит нам.
— Хорошая сделка. Надеюсь вы принесёте мне поесть, бумагу и перо, чтобы я могла вам всё подробно описать?
Дверь отворилась, и я вышел. Я был весь в раздумьях, когда поднимался по ступеням наверх, к Когу. Это было действительно тяжело для меня. Я словно был другим человеком, когда общался с Бленни. Более того, я считал, что она такая же преступница, как и другие, и должна получить столько же, сколько и они, а она будет работать на нас. И потом ее тонкие черные брови, слегка поднимающиеся по поводу и без повода, напомнили мне Арну. Поэтому настроение было никудышнее.
— Я всё слышал, и знаешь,
