По пути она нарвала различных трав и напомнила мне Александра, который тоже собирал гербарий, пока мы играли в прятки с Зовом.
– Жень, сейчас я тебя обвяжу целиком, постарайся сильно не дергаться. Знаю, что будет больно, но лучше быть живым и немного обожженным, чем целым, но мертвым. Терпи, нам ночь нужно пережить.
– Хорошо, только крепче связывайте… Тетя Маша, – просипел я в ответ. – Нам бы ночь простоять, да день продержаться.
– Вот так, подними руку. Молодец! Теперь опусти ногу, не жмет? – охотница опутывает веревкой с привязанными мешочками.
Веревка обжигает кожу, и я то и дело ойкаю от прикосновения раскаленных капель из мешочков. Веревку мы купили в магазине «1000 мелочей», тетя Маша сама втравила в неё медную проволоку, а мешочки сделали из кусков ткани, купленной в том же магазине.
Как оказалось – та преграда, что завязывалась на заборе у Марины и Федора, делается очень быстро, достаточно в мешочек положить зверобой, кусочек меди и прошептать заговор. Я так и не разобрал, что шептала охотница, хотя напрягал слух изо всех сил.
– Я буду рядом, не бойся, всё будет хорошо… Храбрый Кибальчиш…
Слова доносятся откуда-то издалека, будто проникают сквозь старые беруши. Я слабо понимаю, где нахожусь, что за создание рядом со мной и почему так больно шевелиться. Я сижу на поваленном стволе и терплю, когда виток за витком горящая змея складывает свои кольца на мое тело.
В глазах темнеет…
Так вот оно как происходит…
Огненный питон сначала прижимает мои руки к телу, так, что даже локти не удается отодвинуть от боков. В ушах ревет беспрерывный шум прибоя. Питон переходит на ноги, сдавливает их обжигающими оковами.
Рядом пища!
Я ощущаю рядом с собой живое существо, его запах, теплое мясо, однако не могу дернуться – зловещая змея сковывает по рукам и ногам.
В меня словно бьет молния, такой разряд проходит по телу.
Из плеч выкручивает суставы…
я ощущаю, как острые зубы прорывают тонкую кожу губ…
Колени хрустят, когда я пытаюсь встать…
В ушах шум – огромные волны разбиваются о неприступные скалы и с грохотом откатывают назад…
Окружающая реальность темнеет и скрывается в плотном тумане. Я чувствую, что перекидываюсь…
и не могу этого сделать из-за раскаленных обручей…
Рядом находится человек…
Его запах манит к себе, он как запеченная курица для голодного путника – я готов отдать полжизни, чтобы впиться в открытую шею. Не просто голодного, а зверски голодного…
Из горла вырывается рычание, я кидаюсь к человеку и в этот момент питон с дьявольской силой сжимает свои страшные кольца…
Я вою от нестерпимой боли и качусь по земле.
Когда наступает Предел? И наступает ли он вообще? Или мне это только снится? Да что со мной?
Словно игрушку, меня поднимают на ноги и бьют по щеке. Я открываю глаза и вижу, что рядом находится злейший враг – черный оборотень. Мускулистые лапищи манят к себе, я дергаюсь к нему и падаю. Меня обвивает с ног до головы здоровенная змея.
Когда только успела?
Когда я задремал в лесу?
Я в лесу?
А кто я?
Черный оборотень рядом, белые зубы и белые белки глаз сверкают как у негра. Вот только где найти такого невообразимого негра с кинжальными зубами?
Огромный питон снов сдавливает кольца и открывает огненную пасть. Скользкое тело раскалилось докрасна, и я улавливаю запах горелой кожи. Сколько ни пытаюсь – у меня не получается раздвинуть стальные объятия. Перевертень шагает ближе и протягивает лапу к лицу. Я изворачиваюсь в огненных кольцах и хочу тяпнуть, когда он шлепает по лбу и отодвигается дальше. Оборотень что-то шепчет, но что именно – я не могу расслышать. Он не нападает, а обходит по кругу.
Я вою и качусь по земле, пытаясь приблизиться к нему хотя бы на расстояние укуса. Оборотень ускользает и издевается, то превращаясь в тетю Машу, то в Марину, то в Александра.
Я хочу убить его…
Я рвусь к нему…
Я не боюсь его!
Мышцы трещат в огненных кольцах питона, и я чувствую, что ещё чуть-чуть и смогу вырваться. Ещё немного и я достану эту тварь.
Трава становится жесткой, как колючая проволока и старается уколоть именно в глаза, залезть в ноздри, подобно восьмидюймовым гвоздям. Я жмурюсь, но всё равно вижу, что происходит. Черный оборотень уворачивается от моего рывка и жестко пинает в ребра. Раскаленное кольцо впивается в кожу, и я невольно бросаю взгляд туда. Одежда порвалась и сквозь прорехи виднеется розоватая кожа, она то темнеет шерстью, то снова розовеет. Кажется, что кожа дышит, и каждый выдох выбрасывает куски шерсти, а каждый вдох втягивает её обратно.
Оборотень вскакивает на сосну и… растворяется в ней – так человека затягивает болото, так и перевертень погружается в твердый ствол. Я, невзирая на боль в ноющих мышцах и выворачивающие суставы кольца огненного питона, ползу к дереву в надежде ухватить и сдернуть вниз адское существо.
Я не успеваю – дерево впитало в себя черную массу, лишь уродливый нарост напоминает о перевертне.
Я рычу от бессилия…
я ползу к сосне, чтобы сорвать покрытый корой нарост…
чтобы впиться ему в глотку…
чтобы разорвать на части ускользающего врага.
Я ненавижу его до глубины души, до судорог и бегающих мурашек. Я подползаю к дереву, когда земля взрывается, да так, что меня относит на три-четыре метра.
Огромное дерево ещё раз пропахивает корнем землю. Взлетает вверх вырванная с корнем стальная трава, сухие веточки падают на кольца горящего питона и тлеют на раскаленной змеиной коже. Я не вижу головы питона, не вижу его хвоста, лишь переливающиеся кольца. Корень хлещет в третий раз, но я успеваю откатиться дальше и ощущаю, как по лицу стекает теплая кровь. Похоже, что ободрал о колючую сталь травы. Однако думать некогда – дерево вылезает из земли, в разные стороны летят комья земли.
Ожившее дерево похоже на отощавшего кальмара, у которого вместо головного плавника выросла колючая крона. Дерево раскидывает по земле корни и, перебирая ими как огромными щупальцами, двигается по направлению ко мне. Я перекатываюсь, не в силах ни подняться, ни отпрыгнуть. Я откатываюсь от ударов корней-хлыстов, горящий питон сдавливает объятия и не дает перекинуться в берендея.
Когда наступила ночь, и начали летать серые тени сов?
Одна из них мчится к наросту на дереве и впивается в него когтями. Я радуюсь небольшой передышке, когда дерево перестает бить корнями по земле, а отвлекается на сову. Отползаю всё
