новой музыки, но и нового балета, и новой русской театральной живописи в лице Бакста и Бенуа. Поэтому Париж стал центром, из которого исходила российская культурная экспансия на Запад. Отсюда дягилевский балет совершал поездки в другие страны Европы и Америки.
Лондон
Спектакли русского балета и оперы происходили в Лондоне почти ежегодно, начиная с 1911 и кончая 1929 годами. Сирил Бомонт в своей книге о Дягилеве насчитывает около двадцати представлений Русского балета в Лондоне. Как свидетельствуют современники, они имели бурный успех у английской публики. Сегодня о Дягилеве и русском балете в Англии написано несколько серьезных книг[229]. Особый интерес представляют книга историка театра Сирила Бомонта «Дягилевский балет в Лондоне», а также составленный Дэвидом Чэддом и Джоном Гейджем иллюстрированный каталог организованной ими выставки «Балет Дягилева в Англии», которая проходила на фестивале музыки и искусства в Норфолке и Нориче в 1979 году[230].
Далеко не всегда английские сезоны происходили гладко. Финансовые трудности Дягилев испытал на гастролях в Лондоне в 1913–1914 годах. В этот приезд он заключил контракт с семьей Бичем. Отец – Джозеф Бичем – был фабрикантом и меценатом, сын Томас – дирижером, а впоследствии директором театра Ковент-Гарден. Трудности были связаны с тем, что лорд Ротимер отказался от своих обещаний субсидировать спектакли русской оперы, которые готовил Дягилев. В театре «Друри-лейн» он готовил постановку «Князя Игоря», «Ивана Грозного» Римского-Корсакова, «Бориса Годунова» Мусорского. Эти постановки были связаны с большими расходами, и для их осуществления Дягилеву пришлось объединиться с Томасом Бичемом и даже согласиться на открытие «Оперных сезонов Томаса Бичема».
Не менее сложной оказалась и постановка «Спящей красавицы» в Лондоне в 1921 году. В спектакле танцевала Ольга Спессивцева, роль Авроры исполняла Лидия Лопокова. Дягилев назвал постановку «Спящая принцесса». Когда его спросили, почему он выбрал именно это название, он сказал: «У меня нет красавицы». Хотя постановка «Спящей красавицы» имела успех у публики, в финансовом отношении она оказалась крахом.
Дягилевские сезоны в Лондоне стимулировали развитие английского национального балета, который до того времени практически не существовал. Лично Дягилев способствовал появлению нескольких талантов на английской сцене. Известно, что у Дягилева была страсть давать членам своей труппы новые имена. Причем, русские имена получали иностранное звучание, а иностранцы становились обладателями русских фамилий. Так, несколько гастрономическое имя Леонида Мясина превратилось в его транскрипции в благозвучное французское имя Леона Массина, Георгий Баланчивадзе стал Джорджем Баланчином, Ольга Спессивцева превратилась в Спессиву, а Лидия Лопухова – в Лопокову.
Обратная трансформация произошла с английскими именами. Лилиан Алиция Маркс стала Алисией Марковой, балерина Хильда Маннингс превратилась в Лидию Соколову, Патрик Хилли Кей в Антона Долина и т. д. В этой баптизации новых имен была, конечно, игра словами. Но вместе с тем, за этим стояла определенная логика, она превращала русских в иностранцев, а иностранцев в русских. За этим стояло, очевидно, стремления Дягилева к интернализации своего балета, при котором русские и европейские культурные феномены приходили к синтезу.
Известно, что о природе и характере дягилевского гения ведутся большие споры. До сих пор ведутся дискуссии о том, кем же он был на самом деле – художественным критиком, историком искусства, издателем, коллекционером, музыкантом, антрепренером. Конечно, Дягилев внес вклад во все те области, которыми он занимался. Но, на мой взгляд, его главный талант состоял в способности открывать таланты в других людях и давать им возможность развития. Так произошло с Мясиным, который поначалу был далек от театра и балета, но под влиянием Дягилева он превратился в талантливого хореографа.
То же самое произошло с английскими танцорами и деятелями балета. Первым англичанином, который пришел в труппу Дягилева, был Антон Долин (1904–1980) (будем пользоваться именами, полученными от Дягилева). Он родился в Суссексе, в молодости стал обучаться танцевальному искусству. Он брал уроки у Серафимы Астафьевой, которая участвовала в первых дягилевских сезонах. Закончив карьеру, она основала в Лондоне академию танца. В ней и получил свое образование танцора Патрик Кей. В 1920 году он был принят в группу Дягилева и принял участие в представлении «Спящей красавицы» в Лондоне в 1921 году.
Другим английским участником дягилевской труппы была Алисия Маркс, ставшая впоследствии Марковой. Она, как и Долин, тоже брала уроки у Астафьевой, и пришла к Дягилеву, будучи еще 14-летней девочкой. Несмотря на молодость танцовщицы, Дягилев дал возможность ей выступить в престижном спектакле, и это положило начало ее большой и плодотворной карьере.
Антон Долин и Алисия Маркова во многом способствовали развитию английского национального балета. В Лондоне долгое время не было своего балета. Но после дягилевсих гастролей ситуация здесь существенно изменилась. Открылся «Клуб балета». С начала 30-х годов, Маркова для балета Сэндлерс-Уэллс поставила «Шопениану» и второй акт «Лебединого озера». Правда, в 1935 году она ушла со сцены. Вместе с Долинным, который в то время был танцором в «Русском балете Ковент Гарденс», она создала свою собственную труппу, которая гастролировала в США и Англии. В 1949 году они вернулись из США в Англию и создали компанию Маркова-Долин. В 1950 году в Лондоне открылся «Festival Ballet”, которым десять лет руководил Долин.
Любопытно, что в своих воспоминаниях Долин дает высокую оценку Дягилева. «Он обладал невероятным шармом. Не было ничего, чего бы он не получил бы от вас, или от своих танцоров, так он владел этим шармом.
Но мы также знали, что вместе с шармом Дягилев обладал знанием, огромной артистической культурой. Он хорошо знал музыку, живопись, танец, а главное он знал людей. Многие называли Дягилева снобом. Я, как и Карсавина, назвал бы его артистическим снобом. И это вполне положительное определение Дягилева. Он любил быть окруженным лучшими людьми, он ненавидел второсортность. Он не брался ни за что, что не было бы первоклассным. Дягилев останавливался только в первоклассных отелях. Он говорил: Я руковожу лучшим балетом в мире. Я предоставляю ему лучшие театры, и поэтому я сам хочу жить в лучших гостиницах»[231].
С не меньший симпатией вспоминает о Дягилеве и другой английский персонаж «Русского балета» Алисия Маркс-Маркова. В своих воспоминаниях она рассказывает, как Дягилев приходил отбирать танцоров в академию Астафьевой, как он следил за ее первыми успехами. В 14 лет после нескольких серьезных просмотров она была принята в труппу Дягилева. Дягилев явно покровительствовал ей, оказывал поддержку в трудную минуту. Но когда она собиралась танцевать в балете «Свадьба Авроры» в Манчестере со страусиновыми перьями на голове, Дягилев выдернул с ее головы эти перья и выбросил, говоря, что страусиновые перья
