только вам – большой скидка на все экскурсия!
«Процент с продаж! – усмехается Герман. – Это тебе не мелочь по карманам тырить». Схема проста. Трансферный гид обрабатывает турпакетников в автобусе из аэропорта, внушает: без отельного гида – пропадете! Останетесь без страховки, пропустите обратный вылет!.. Как же. А информационные стенды на что?
Герман пришел на встречу с гидом, потому что собирал материал для книги. Зря только семью потянул – надо было отпустить Юлю и Костика к долгожданной воде, а свой писательский крест нести самому.
Из зала спрашивают, Рагаб нехотя объясняет:
– Только местные напитки, хорошо? Бар на терраса, бар на пляж бесплатно для вас. Те, кто сам предлагать, это не отель, надо платить.
Звучит другой вопрос. С грустным лицом гид рассказывает, что Синайский полуостров лежит на границе между Африкой и Азией, а Шарм-эш-Шейх примостился в азиатской части. Этого Герман не знал: гуглил только про акул-людоедов.
– А что с акулами? – интересуется он с заднего ряда.
Костик закрывает журнал с яркими рыбками и смотрит на отца.
– Акуль нет, – отвечает гид. – Зачем спрашивать?
Герман улыбается. Его подзадоривает недружелюбие гида.
– Как зачем? Пишут, что кусаются вовсю. Ноги, руки – ням-ням.
– Ну-у, знаете! – возмущается большая белая тетка. Она пришла на собрание в закрытом, хвала Аллаху, купальнике и соломенной широкополой шляпе. На плечи наброшено пляжное полотенце.
– Акуль нет, – повторяет Рагаб. – Безопасно. Барьер стоять.
– И как, крепко стоять? – Германа несет. – Что за барьер? Сетка на столбах? Трещотки? А если рылом акульим тюкнуть – устоит?
Гид мотает головой. Гудит кондиционер.
– Не сетка. Тяжелый решетка далеко вдоль берег. Надежный.
– Ага. Значит, оградка ваша под водой, чтобы лодки ходили, так? А если прилив? Не перепрыгнет рыбина?
– Нет опасность. Акуль не плавать там, где купаться турист.
– А раньше? По телевизору такие ужасы показывали. В кинотеатр не ходи.
Юля толкает его локтем.
– Да что вы, в самом деле! – Большая белая тетка скручивает полотенце в жгут, будто собирается отшлепать Германа.
– Проблем быть, – нехотя признает гид. – Закрывать много пляж, возить купаться в заповедник. Но их решать! Теперь о’кей.
Герман поворачивается к Юле:
– Странно, если бы другое ответил. Разнарядка: все о’кей, никаких проблем.
– Хватит уже, – тихо говорит жена.
Но буря посеяна.
– Точно не опасно? – спрашивает чернявая нимфетка, прилипшая к нескладному долговязому парню. – Я читала, что не все пляжи открыли. Что опасно…
– Жить опасно! – хохочет нескладный. Чернявая отстраняется – колышется грива вьющихся волос – и игриво хлопает парня по плечу.
Все говорят, перебивая друг друга:
– Так есть акулы или нет?
– Я все равно плавать не собиралась! Только в бассейне!
– На дайвинг пускают?
– А что мне этот забор? Один черт – страшно!
– Главное – солнце есть!
Костик осматривается. Потом бьет кулаком по воздуху:
– Вот как акул надо! Сильно! По носу!
В конференц-зале становится тихо.
– А пацан дело говорит! – Мордастый мужик с приплюснутым носом одобряюще смеется.
Костик опускает глаза. Герман треплет сына по волосам.
– Больше ни звука, – предупреждает Юля. – Развел тут.
Герман застегивает рот на невидимую молнию.
После собрания Рагаб ловит их в вестибюле. Мрачнеет, когда Юля отказывается от экскурсий.
– Раз не ехать, тогда писать отказ. Сами за себя отвечать.
– В смысле? – подбоченивается Юля. – У нас страховка от вашей фирмы.
– Так не делать. Надо отказ.
– Не будем мы ничего писать.
– Юль, пошли, – говорит Герман. – Что ты ему объясняешь.
Рагаб недобро смотрит из-под кустистых бровей:
– Зачем людей пугать? Про акуль говорить?
– Чтобы не расслаблялись.
Герман берет Костика за руку и идет к выходу. «Нехороший ты человек, Рагаб, злой, как собака».
Их догоняет Юля:
– Оскотинится теперь, разговаривать не будет.
– И черт с ним.
Герман закуривает на террасе перед столовой. Достает смартфон.
– Ну, – журит Юля, – при ребенке?
– Я на отдыхе, – отвечает он, пытаясь оседлать халявный вай-фай.
Завтракают на веранде. Герман берет омлет с помидорами, ветчину, сыр, два тоста, по которым размазывает кубики маргарина; Юля – мягкий сыр с хлопьями, круассаны и половину грейпфрута; Костик рвется на море, капризничает – Юля уговаривает его на блинчики с сиропом, долго дует сыну на чай. Кофе гадкий, но какой есть.
Араб в будке выдачи с ленцой забирает карточки и сует в окошко полотенца. Полотенца бледно-бежевые, с грязным оттенком, они сыроваты, но Герман молчит.
У бассейна нет мест, локти не расставишь – все-таки побаиваются акул; на кой тогда в Египет сунулись, чем Турция не угодила?
Костик гонит мяч к пляжу, а там уже машет рукой Стас и прыгает счастливая Алиса. Море, небо – все как на картинке. Все, кроме пляжа: грубый песок скатывается к каменистым плюхам, поросшим моллюсками и водорослями. Пирс уходит глубоко в море, первый спуск метрах в двухстах от берега.
– Мель – только на попе сидеть, – говорит Герман.
– Зато детям хорошо.
Сухие и чешуйчатые, торчат из песка пальмы. Ветер шевелит пучки листьев. Волейбольная сетка, футбольные ворота, раздевалки и душ. Под соломенными зонтами, грязными и дырявыми, пустуют ряды деревянных шезлонгов.
– Акуль нет, – говорит Герман, подойдя к друзьям. – Барьер стоять.
– Чего? – не понимает Стас.
– Гид обидчивый попался.
– Других не водится. – Света подтягивает треугольные чашечки бикини, кивает Стасу на лежак. – Зайчик, подвинешь?
– Конечно, котик. – Стас вытаскивает шезлонг из мелко-полосатой тени.
Герман внутренне ежится.
– А я про акул сказал, – хвалится Костик, – как их бить.
Возле него кружит Алиса.
– Мам, можно нам покупаться?
– Одним нельзя.
– Я с вами, – говорит Герман.
– И меня возьмите, – говорит Стас.
– Ура!
– Стоять! – Юля лезет в пляжную сумку. – Сначала всех кремом намажу.
– И меня? – шутливо подступает Стас.
Герман отмечает, как мешкает, смутившись, жена.
– Только своих.
– Зайка, подай крем, – говорит Света. – На столике.
Герман вглядывается в темную полосу воды за длинным пирсом: где там защитный барьер? Юля принимается за его плечи. Крем холодит кожу, прикосновения жены почти ничего не будят внутри, под кожей.
«WELCOM» – приветствует надпись на доске для серфинга, которую воткнули в песок у входа на пирс. Ленивые волны омывают ржавые сваи. Герман, Стас, Алиса и Костик идут по сухим доскам, Стас предлагает наперегонки, срывается первым, дети улюлюкают и бегут. Герман улыбается, щурясь от яркого солнца.
– Уверен? – спрашивает Стас, положив руку на перила лестницы.
Герман смотрит на пожилую пару у оранжевых буйков. Лазурная, в солнечных прожилках вода. Белое, чистое дно, ни камушка. Глубина – взрослому по грудь.
– Странно, что волнуемся мы, а не жены.
– А-а, – отмахивается Стас. – Им бы пригореть равномерно.
Спасатель сидит на скамейке в метре от лестницы, его
