ошметки разрезанного мяса, кучки нарезанных овощей и картофельных очисток. На столе красовались обеденные тарелки и блестящие кухонные принадлежности. Вернувшиеся в избу обитатели бросили свои занятия и собрались на скамейках вокруг Михаила. Члены Аль-Каиды смотрели на гостя с недоверием. Это был не тот Михаил, которого они знали. Три дня скитаний по тайге сказались на нем. Он стал грязным, заросшим, закутанный в испачканную рваную одежду. «Что с тобой происходит?» спросил Танвил. «Мы вчера пришли к тебе на квартиру, но дверь была опечатана. Что ты натворил и где твоя семья?» «Мы переехали на дачу. Теперь мы предпочитаем деревенское жилье», с горечью скривился Михаил. «Почему у тебя на двери милицейские печати?» Танвил не переставал задавать вопросы. «Какое преступление ты совершил?» «Меня обвинили в том, что я помог вам вывезти боеголовку из России, а также в шпионаже против моей родины. Сейчас мы с семьей скрываемся». Михаил наблюдал за их реакцией. Танвил перевел его слова остальным. Те зацокали языками и с негодованием покачали головами. Они обменялись краткими комментариями на своем языке. Теперь их глаза смотрели на Михаила с сочувствием. «Ты собираешься нам помогать?» близко подступив к нему и смотря сверху вниз, требовательно спросил Танвил. «Помнишь, о чем мы говорили на прошлой неделе?» «Да,» негромко, но веско произнес Михаил. «Вот потому-то я здесь. Мне нужны твои два миллиона долларов, чтобы подкупить чиновников и выбраться из страны». Глаза Танвила превратились в острые сверла. «Тебе заплатят после запуска,» твердо сказал он. «Не раньше». «Все в порядке,» безмятежно и ни секунды не раздумывая, согласился Михаил. «Я имел с вами дело раньше и вы всегда платили сразу и в полном объеме. Когда вы хотите запустить ракету?» «Как только все будет готово!» алчно облизнувшись, отрезал Танвил. Он весь вспыхнул, губы его задрожали, глаза загорелись бешенством и сдержанный до сих пор голос восторженно зазвучал, «Атомный взрыв в Америке! Радиоактивные облако над Вашингтоном! Великий зверь апокалипсиса будет укрощен!» Он хлопнул в ладоши, затрясся всем телом и затопал ногами. «Имей ввиду, что для ремонта ракеты вам придется предоставить тонны запасных частей», проинформировал его Михаил, игнорируя выходку террориста. Скрывая беспокойство, он отвел свой взгляд, устремив его на железную дверцу, за которой полыхали дрова. «Не волнуйся! Ты должны увидеть наш инвентарь!» похвалился Танвил. Его дыхание успокаивалось и не было заметно ни следа недавнего нервного припадка. Он повернулся на каблуках и пригласил Михаила следовать за ним. Остановившись у входа в заднюю комнату, он драматично взглянул на посетителя. Победная улыбка растянула его тонкие губы. «Смотри!» Достав ключи, он осторожно отпер замок и повернул скрипучую дверь. Картонные коробки с английскими, русскими и китайскими надписями занимали широкое, безоконное пространство. От пола до потолка ящики разообразной формы и размеров громоздились на полках со всех сторон. На нескольких упаковках значилось «OCHA Emergency Relief Goods. (Товары чрезвычайной помощи)». Среди них выделялся запас консервов с волнистыми буквами арабской вязи на этикетках. «Это оборудование для модернизации вашего Р-36М», поделился Танвил. Его лицо светилось энергией и радостью. «Могу ли я?» Михаил вежливо спросил и наугад вытащил из штабеля объемистую коробку с русскими буквами. Увесистый ящик был запечатан и, согласно надписи на его боку, содержал комплект, предназначенный для дистанционного управления военных ракет и системы наведения. «У нас есть все», с гордостью оповестил Танвил. «Не исключаю, что слишком много. Но мы не можем отправиться в большой город за запчастями, если нам чего-то не хватит». «А как насчет инструментов?» «Инструменты находятся здесь», успокоил его Танвил. «Мы даже привезли сварочное и паяльное оборудование. Оно хранится на складе, рядом с рулонами трубок.» Он подвел Михаила к чулану, набитому баллонами с кислородом и ацетиленом, горелками, паяльными лампами и шлангами на катушках. «Нам понадобится не один раз съездить на базу, чтобы доставить эти материалы», одобрил Михаил, тем самым намекая террористу, что он становится частью их преступной команды. «Сначала мы привезем инструменты», гнул свое Танвил. «Мы вскроем корпус ракеты, оценим масштаб повреждений и при необходимости проведем ремонт». «Ты босс», с нарочитой покорностью произнес Михаил. «Когда приступаем? Завтра?» «Конечно!» воскликнул Танвил. Приступ неожиданного гнева охватил его. Брови террориста сморщились, он закатил глаза и потряс кулаком в воздухе. «Мы потеряли целую неделю, ожидая тебя!» «Не по моей вине,» огрызнулся Михаил, отводя взгляд от пристальных глаз собеседника. «В таком случае давай торопиться. Завтра вам придется спрятать меня, мою жену и дочь в грузовике. Теперь мы беглецы». Михаил горько ухмыльнулся. «Моя жена — инженер-электронщик. Она работала на базе и станет большим подспорьем для нашего проекта». Это было неожиданно, но Танвил сдержался и лицо его не выдало никакого удивления. Он поджал губы и после короткого размышления строго сказал, «Мы найдем место для всех». Скрестив руки на груди, он добавил, «Имей ввиду, что на шоссе из Ужура есть два блокпоста милиции. Они нас не беспокоят. Но на всякий случай мы вас положим в кузов и накроем брезентом. Надеюсь, что перетерпите!» Закончив тираду, он замолчал и угрюмо уставился на собеседника. Прошла минута прежде чем Танвила осенило, «Где сейчас твоя семья? На улице мороз, а они в лесу. Приведи их сюда!» Михаил мрачно кивнул и вышел на улицу. Холодная беззвездная ночь окутала его. Он мало что мог видеть, спотыкался, наугад пробирался, но каким-то образом на черном фоне прямо перед собой различил призрачное белое пятно. Включив фонарик, он продолжал идти в сторону леса, пока не уперся в можжевелевый куст. «Я здесь,» окликнула его Глаша. Послышался шелест листьев, покачивание ветвей и из-за ели появилась его жена с ружьем наперевес. Глаша передала оружие мужу, наклонилась и осторожно подняла с земли спящего ребенка. Пушистый мох, на котором лежала девочка, сохранил форму ее маленького тела.
Проклиная свою судьбу, нo подчиняясь обстоятельствам и опустив головы, Беловы направились в сторону зловещего строения. В эту минуту Глаша ненавидела себя, по ее щекам текли слезы, а губы сжались до боли, так ей не хотелось видеть этих нелепых людей. Воспоминания о жестоком вторжении и о пережитой опасности обременяли ее сердце, ни на минуту не отпуская ее. И вот сейчас эти уроды предстанут перед ней! Глашу передернуло от отвращения, но выбора у нее не было. Семья вошла в дом и остановилась на пороге. Было дымно, жарко, грязно и не очень уютно. Свисавшая с потолка электрическая лампа освещала боевиков, свободно и привольно расположившихся за столом в самых живописных позах. У одного морда была опущена в
