четвереньках под засыпанным листьями и хвойными иголками очередным препятствием, Глаша поскользнулась и, взметнув кучу брызг, растянулась плашмя в луже слякоти. При падении она была слегка оглушена, а ее маска, заляпанная грязью, стала бесполезной. Глаша потеряла ориентировку и замерла. Но ненадолго. Она очухалась, пришла в себя, проползла немного дальше и подняла голову, пальцами смахивая мусор, прилипший к противокомариной сетке. Поднявшись с колен и разогнувшись, отважная женщина услышала громкое чавканье и щелканье зубов. Напротив, глядя ей прямо в глаза, стоял большой бурый медведь. Зверь залез в малиновый куст и лакомился красными сочными ягодами, помогая себе лапами. Его массивное, приземистое тело, покрытое плотным, густым мехом, было повернуто к ней боком. Хищник уже давно обратил внимание на непрошенного посетителя своего царства, распахнул устращающую пасть и яростно зарычал. С оскаленных клыков капала слюна. Медленно Глаша заставила себя разогнуться, ее конечности дрожали. Она не потеряла рассудка. Зверь был идеальной мишенью для Глашиной двустволки, но она не хотела ни ранить, ни убивать упрямое животное. Все замерло в лесу в предчувствии схватки. Не шевелился ни один лист. В неподвижном воздухе замолкли птицы. Перестали скакать по ветвям юркие белки. Лишь cлучайная сосновая шишка нарушила тишину. Падая с высоты, она звучно отскакивала от каждой ветки, прежде чем глухо удариться о землю и навеки врезаться в дерн. За ней крутясь, посыпалась вниз шелуха, чешуйки и сосновые иголки. Михаил и Катя, оказавшиеся по другую сторону гигантского ствола, не подозревали о драме, разворачивающейся в нескольких метрах от них. Медведь неторопливо направился к своей потенциальной жертве. Глаша напряглась, собрала всю свою силу воли и попыталась побороть страх. «Доброе утро, дядюшка Медведь», она старалась говорить успокаивающим тоном. «Надеюсь, тебе нравится малина и ты так же занят своими делами, как и я. Мы с тобой друзья, не правда ли?» Чтобы казаться больше, она задрала руки вверх и осторожно пошла прочь. Медведь стоял неподвижно, следя глазами за Глашей. Когда она отошла достаточно далеко и зверь скрылся из виду, она сняла с плеча ружье и побежала искать семью. Для этого ей пришлось сделать широкий крюк, прежде чем она заметила обеспокоенного мужа. Михаил стоял начеку, молча прислушиваясь к суматохе, которую он не мог видеть. Он затаил дыхание, не зная, как помочь жене. Первым делом Глаша взглянула на дочь. Девочка мирно спала, положив голову на спину отца. Все было в порядке и успокоенная мать от усталости присела на траву. Вокруг звенела мошкара и наводя сон, меланхоличный крик кукушки доносился издалека. Эта опасная встреча отклонила Беловых от намеченного курса и уже в сумерках они прибыли на окраину Ужура.
Светились окна бревенчатых домиков, окруженных картофельными полями и огородами. Серп луны поднимался в спокойном, кристально чистом небе. В фиолетовой вышине зажглись первые звезды. Таясь за кустами, беглецы видели в занавешенных окнах смутные тени людей. Жители закончили свои повседневные дела и садились ужинать. Единственная улица, немощеная и широкая, была пуста и едва различима в быстро наступающей темноте. Было тоскливо и тихо, из печных труб кое-где курился дым. Во дворах лениво брехали собаки. Михаил и Глаша пробирались по опушке леса, двигаясь вдоль околицы и осматривая окрестности в поисках нужного дома, пока не нашли его. Серая бревенчатая хижина под крутой шиферной крышей была темной и загадочной. Окна с резными раскрашенными наличниками не светились: было понятно, что в избе никого нет, но из печной трубы тонкой струйкой вился дымок. Михаил расположился рядом с Глашей за высоким кустом и в бинокль наблюдал за окрестностями. Ночь стремительно наступала и его линзы не могли передать ничего, кроме синих пятен. Он отложил в сторону бесполезную оптику и, чутко прислушиваясь, широко раскрытыми глазами всматривался в сумрачную даль. Примерно час спустя в дальнем конце улицы показался грузовик. Его ярко сверкающие фары освещали ухабистую, бугристую дорогу. Бренча и подпрыгивая, транспортное средство упрямо ползло вперед. Гул мотора и лязг его разболтанных металлических частей растревожили городских собак. От их истерического, визгливого лая становилось тошно и звенело в ушах. Грузовик въехал во двор дома с темными окнами. Там он остановился и его двигатель замолчал. Из грузовика вышли трое мужчин с небольшими сумками. Михаил не мог различить их лиц. Мужчины вошли в избу и включили свет. Они были шумными и самоуверенными, топали взад и вперед, многократно пересекая двор между жилищем, одноместным сортиром и поленицей дров. Дым повалил из трубы и запахло горелым маслом из кухни. Прошел еще час, но на заднем дворе никто не появлялся. В окнах колыхались занавески, за стеклами беспрестанно сновали силуэты чужаков, вспыхивали и таяли конусы света, но невозможно было понять, что там происходит. Серебряные звезды безучастно мерцали в космической глубине высокого ледяного неба. Внезапно фиолетовый купол над головой прочертил яркий метеор. Михаил проводил падающую звезду безучастным взглядом. Его охватывал холод. От недоедания и усталости мысли его начали путаться. Три задернутых желтыми шторами, загадочных окна и над ними сноп красных искр, извергающихся из печной трубы, заворожили его, как что-то неземное и потустороннее. Феномен манил и притягивал его, как колдовской магнит, но он посоветовал себе набраться терпения и ждать. Время текло медленно, каждая минута превращалась в час, соседние избы постепенно погружались в мрак, их окна гасли гасли один за другим, но лампы в этом жилище упорно и зловеще сияли. Михаил решил рискнуть. Он поговорил с Глашей и она вызвалась прикрывать его с ружьем в руках. Он пересек сто метров пустого пространства между своим укрытием и домом, хорошо понимая, что за ним могут наблюдать тепловизионные приборы, если таковые имелись, и тихонько постучал по оконному стеклу. Занавеска отодвинулась, появились плечи и голова, он узнал лицо Танвила. Испытующим взглядом Танвил пытался разглядеть посетителя. Михаил сделал шаг в сторону и вышел на свет. Лицо Танвила выразило крайнее удивление, на своем гортанном наречии он что-то крикнул в глубину комнаты и отпрянул от окна. Широкой поступью, почти бегом, Михаил обогнул фасад дома. По пути он услышал хлопанье входной двери и торопливые шаги на крыльце. Завернув за угол, он столкнулся нос к носу со всеми тремя боевиками. Его жестами пригласили войти и усадили на табуретке в помещении, наполненным звуками ревущего в печи пламени. Сырые дрова горели шумно, заглушая бульканье кипящего в горшке варева. Михаилу становилось жарко и он расстегнул свой кожух. Черные дождевики хозяев висели на вешалке. На полу лежали распакованные мешки с продуктами. Стряпня шла полным ходом: на широкой гладкой доске валялись
