тарелку с капустой, другой сгорбился и обезьяньи руки его свисали под стол, у третьего вся физиономия облеплена в птичьем пуху — он расположился на полу, вытянул ноги и лакомился вареным куриным яйцом. Однако автоматические пистолеты боевиков находились на расстоянии вытянутой руки и висели наготове в кобурах на спинках стульев. Между тем радиоприемник наигрывал арабские мелодии и, полузакрыв глаза, слегка покачиваясь из стороны в сторону, присутствующие внимали музыке. Кажется, ужин закончился, но в воздухе витал аппетитный запах стряпни. На тарелках лежали остатки стейков, обглоданные куски хлеба и немного вермишели. Услышав шаги, боевики, как по команде обернулись, подтянулись, привстали и привели себя в благостный вид. Танвил прихлебывал чай из кружки и откусывал пончик; Маджед глядел в полную картофеля кастрюлю, указательным пальцем рассеянно рисуя на столе кружочки и квадратики; и обожженное, покрытое красными пятнами, лицо Навафа ничего не выражало. Глаша сразу узнала троицу, с которой недавно сражалась. Их взгляды встретились. Короткая волна паники захлестнула уставшую женщину. Однако, судя по всему, террористы нисколько на нее не обиделись. Они радостно приветствовали новых членов в свои ряды и предложили им ужин. Глаша отказалась и отвернула насупленное лицо. Михаил был более дипломатичен и сказал, что они не голодны. «Где мы разместимся?» стараясь не замечать неловкости, громко спросил он. Трио переглянулось, не зная ответа; ведь изба была невелика и забита вещами. «Если вы не против,» высказался Михаил, «то мы отдохнем в комнате, которая служит складом. Мы неприхотливы. Нам ничего особенного не нужно». «Как пожелаете,» пожал плечами Танвил. «Не маловато ли для вас помещение?» «Все в порядке.» Получив разрешение хозяев, гости прошли в кладовку. Утомленная длинным и трудным днем Глаша плюхнулась на первый попавшийся ящик, в котором, судя по надписи, хранилась легковоспламеняющаяся жидкость. Вокруг нее на полках до потолка громоздились многочисленные нераспакованные коробки и, свернутые в рулоны, гибкие трубы. Алюминиевые крылья и стабилизаторы были сложены в углу. Михаил плотно закрыл дверь и начал снимать груз со своих плеч. Он тяжело дышал и у него слипались глаза. Глаша разложила на полу мягкие мешки с вещами и уложила Катю. Она устроилась рядом с дочерью, чтобы успокаивать ее. Глава семейства пожелал всем спокойной ночи и выключил свет. Только теперь, в темноте, получив иллюзию уединения, Глаша смогла сосредоточиться и подумать о будущем. Ее охватила масса сомнений. «В каком отчаянном положении мы оказались», размышляла она. «Сколько опасностей нас ждет впереди: сможем ли мы восстановить ракету; удастся ли переоборудовать ее для наших нужд; и в случае успешного прибытия в западное полушарие сможем ли мы замедлить боеголовку, в которой находимся, и выпустить парашюты?» Глаша закусила губу и сжала кулаки, сдерживая себя от слёз. Она была рада, что никто не видел ее в кромешной тьме. Тревога не оставляла бедную женщину. Она продолжала рассуждать. «Если мы не погибнем во время полета и благополучно приземлимся, то что нас ждет в новом мире? Как нас встретят американцы? Кино и телевидение рассказывают о янки ужасные вещи! Они просто нечистоплотные свиньи!» С отвращением Глаша пожала плечами. «Где нам там жить и чем заниматься? Ведь никто из нас, кроме Кати, не говорит по-английски!» Страх не давал ей уснуть. Она долго ворочалась и только перед рассветом забылась тревожным сном.
Рано утром следующего дня смельчаки и хозяева вышли из дома, уселись в свое потрепанное транспортное средство и направились на ракетную базу. Серое небо затянуло низкими облаками, перепадал мелкий дождик, сменяемый временами живительным солнечным сиянием. Грандиозные сумрачные массивы северного леса, через которые они проезжали, угнетали боевиков Аль-Каиды. Клацая зубами и застегнув плащи на все пуговицы, продрогшие южане взирали из кабины на негостеприимные виды, которые так отличались от их жаркой и солнечной родины. Призрачные туманы окутывали угрюмые и непроходимые скопления елей и пихт с примесью берез и осин. Во влажной густой чаще таились страшные, неслыханные звери, куда опаснее чем леопарды, питоны и тигры, населяющие их знойную, скалистую сторону. Но все эти неприятности меркли по сравнению с великой целью, поставленной им шейхом. За такое можно было и пострадать! У них теперь было все необходимое для успеха, даже завербованный советский персонал! Беловы лежали на сене в кузове грузовика, не видя ничего, кроме грубой ткани своего оливково-зеленого брезента. Наконец все милицейские посты были преодолены и путешественники оказались вне зоны действия властей. Когда впереди появились знакомые ворота, то следуя правилам, они остановились перед соответствующими дорожными знаками и вежливо посигналили. Танвил обернулся и постучал в заднее окно, вызывая Михаила. Тот поднялся со скрипучих досок, встал на ноги и вытянулся во весь рост, почувствовав близкую надежду на свободу. Со своего места в кузове Михаил рассматривал окружавшую его природную среду. Ничего не изменилось с тех пор, как он в последний раз посетил базу три месяца назад. Но не совсем так. Возможно, что руки того самого единственного охранника дрожали сильнее от пьянства и зеленая пустыня совсем приблизилась к покосившейся ограде, захватывая больше территории, но в остальном все осталось по-прежнему. Михаил повел группу к ближайшему к зданию клуба «стакану». На заброшенном куполе пускового контейнера пробивалась высокая клочковатая трава. Рядом с ним сквозь заросли ромашек выступала бетонная крыша бункера. Заметные углубления в грунте указывали на вход. Осторожно ступая, группа спустилась по крутым, засыпанным лесным мусором, ступеням. Дальнейший доступ перегораживала большая стальная дверь с красной пятиконечной звездой. Михаил порылся в своем кармане и вытащил связку старинных ключей, которые были в ходу западных странах в 19-ом веке, нo до сих пор находятся в употреблении в странах третьего мира. После внимательного осмотра он выбрал один из них с большой зубчатой головкой на длинной стальной ножке и вставил его в замочную скважину. Однако попытки повернуть ключ оказались тщетными. «Попробуем смазать это устройство», процедил он сквозь зубы Танвилу, не отступавшему от своего подопечного ни на шаг. Из грузовика принесли масленку, ключ повернулся и ржавая дверь со скрипом поддалась толчку мускулистого террориста. Войдя первым, oн направил луч фонарика на хаос, вызванный десятилетним забвением и преступным пренебрежением государства к собственным усилиям и затраченным ресурсам. Здесь не было ни дуновения ветерка, ни малейший звук не проникал из яркого мира наверху; только затхлый запах сырости и гробовая тишина висели в подземном здании. Глаша обняла Катю и, осмелившись, сделала крошечный шаг вперед. Двое других боевиков робко прижались к нише двери, глядя в темноту. Безжизненные консоли отбрасывали квадратные тени на серые потресканные стены и гирлянды толстых резиновых кабелей.
