– Привет, малышка, – тихо сказал младший.
– А вот и наша сааф пришла, – улыбнулся Ульф.
Я взяла их под руки, и, пока спускалась, хлопки, крики и даже свист не прекращались. Теперь-то я многое понимала, и, конечно, смутилась, поняв, что волки не поменяли обо мне своего первоначального мнения.
Ульф отодвинул мне кресло, и только потом они сами сели. Тотчас мне принесли тарелку, красивый стеклянный кубок и серебряную ложку.
– Ура нашей солнечной волчице! – провозгласил Матти. Он поднялся, и все остальные тоже встали. Я дёрнулась было, но Йан удержал за плечо. – Выпьем за её здоровье, счастье и долгие года!
Я прежде не видела волков пьяными, не увидела и теперь. Они были радостными, возбуждёнными, громкими – но не более того. Никаких драк, кроме шуточных, и уж точно никакой ругани. Единственное, что меня беспокоило, это всеобщее желание меня накормить.
– Пощадите! – взмолилась я после третьей тарелки каши. – Не могу! Живот сейчас треснет.
– А ты встань, – посоветовал один из старших волков. – Тогда ещё войдёт.
– Лучше больше пей, – сказал другой. – Вот молоко свежее, или квас.
– Кисель.
– Морс.
– Водички бы, – сказала я, и Йан тотчас налил мне полный стакан.
– И ещё сладкое: свежая малина, – добавил младший. – Или, может, хочешь черники?
– Или клюквы, – подхватил Ульф с хитрой улыбкой. – А ещё есть куманика.
Я успела съесть всего одну большую малину, когда младший наклонился, как будто поправляя мои волосы, и тихо сказал:
Я резко повернулась, и оказалась с улыбающимся мужем нос к носу.
– Йан…
– Кушай, кушай, – отозвался он, а сам смотрел на мои губы.
Пытаясь не покраснеть, я повернулась к Ульфу.
– Куманика?
– Она вроде ежевики. Вот, попробуй.
Я съела несколько тёмных ягод с его ладони, и поняла, что оказалась в ловушке: старший пристально смотрел на меня, и в глазах вспыхивали знакомые звёздные искры.
– Выглядишь прелестно, – сказал он.
Я почувствовала, как мужчина под столом сжал мою руку, но не успела поблагодарить их обоих за нежность: младший коснулся моей щеки кончиками пальцев. Это было даже более волнующе, чем поцелуи, и я почувствовала, как вздрогнул внутри тёплый ком желания.
– Спасибо… это вкусно. – И сжала в ответ руку Ульфа, а Йана погладила по волосам.
– Что делать будем после завтрака? – спросил старший.
– Погулять силы есть? – подмигнул мне Йан.
– Значит, мне уже можно выйти из дома?
– Раз ты смогла сама спуститься, и хорошо поела – конечно, – кивнул Ульф.
– Тогда я с радостью! Можно даже верхом! – Но, почувствовав их взгляды, смиренно закончила: – Пешком тоже замечательно.
Мы вышли из замка, держась за руки. Было всё ещё непривычно, но приятно идти меж двух мужчин и знать, что они оба принадлежат мне. К хорошему быстро привыкаешь, вот и я понимала, что уже не смогу отпустить ни того, ни другого, и эта жадность не казалась бессмысленной.
Мы отправились по широкой дороге на север. День выдался солнечный, сухой и тёплый, и я то и дело устремлялась вперёд, обгоняя мужчин. Было смешно тянуть их обоих за собой, и видеть, как Ульф сдерживает улыбку, а Йан улыбается широко и радостно.
Осенний лес Зальмита был не просто золотой, он был пурпурный, и оранжевый, и алый. Попадались полностью синие деревья, или бурые и тёмно-зелёные, как глаза Ульфа. Мы шли то через лес, то по берегу большого, затейливо изогнутого озера, и я любовалась островками, поросшими огромными ёлками, и многоцветием кустов, из которых то и дело выпрыгивали весёлые магические зверушки. Несмотря на то, что объелась, я находила и отправляла в рот самые разные ягоды.
Я кивнула и принялась вспоминать всё, что тогда со мной происходило, но проблем с памятью не возникло. Знания прочно закрепились, пустили корни, и были доступны для тела и сердца.
– Я знаю точно одно: не было страха смерти. Я боялась только того, что не смогу вернуться к вам. Но ни боли, ни испытаний. Там всё кажется таким прочным и понятным. Я превратилась в мощный ком энергии, способный управлять временем… Подождите-ка!
– Да, ты правильно спохватилась, – улыбнулся Йан, поглаживая мою руку. – Ты стала одной из говорящих со временем.
– Боже…
– Не бойся, – Ульф успокаивающе сжал моё плечо. – Мы поможем тебе справиться с полученной силой, если у тебя таковая будет. В любом случае прикосновение смерти не причинило твоей душе вреда, лишь показало ей возможные пути.
Я кивнула.
– С вами я ничего не боюсь. Даже если снова коснусь смерти, знаю точно: ваше тепло вернёт меня в реальный мир.
– Но что есть реальность? – задумчиво произнёс Ульф. – Ведь, будучи душой возле звёзд, ты именно их осознавала тёплыми.
– Не совсем. Я чувствовала ваше присутствие и прочность наших уз, и сердце моё билось за жизнь.
– Оно у тебя сильное, – сказал Йан, и я сжала его пальцы. Было удобно привалиться к старшему и поглаживать младшего: так я чувствовала связь с ними обоими.
– А что Гурфик? Его сожгли?
– Нет. Похоронили на болоте далеко отсюда. Там его душе будет как раз впору, – хмуро сказал Йан. – Самое главное, что он больше никому не причинит зла.
Я кивнула.
– Для меня важнее, что вы дома, – Я поцеловала Ульфа, плотом также коснулась щеки Йана. – И как будто мгновение я жила в одиночестве, а счастливую вечность узнала лишь с вами.
Мужчины прижались ко мне плотнее, и ничего не ответили, но я знала: любят. Пусть по-своему, пусть иначе, но этого было более чем достаточно. Мы долго сидели, глядя на воду и роскошные цветные леса под лазурью небес, и внутри меня что-то звонко пело. Возможно, это была та самая птица, которая обрела сильные крылья, или вылупился совсем маленький радостный птенец нового чувства.
Домой мы отправились через пару часов, и на сей раз пошли другой тропой в обход реки. В чаще я заприметила шикарное упавшее бревно, и пожелала тотчас на него забраться. А чего бояться, если с двух сторон меня держали сильные мужские руки? Я широко улыбалась, и мурлыкала под нос какую-то глупую песенку, и шла вприпрыжку, пока Йан не велел мне слезать.
– Дальше слишком высоко, мы до тебя не достанем.
– Нуала, не послушаешься и вздумаешь шалить – я тебя накажу!
Я прыснула и нарочно забрала у них руки, пока не додумались схватить крепче.
– Боюсь ужасно.
Ульф старательно прятал улыбку.
– Слезай, волчица, – сказал он. – А не то и я присоединюсь к наказанию.
– Прямо так вдвоём наказывать будете? Интересно, как? Я, пожалуй, испытаю судьбу.
