– Да. Если бы подключились мы – пришли бы следом и медведи. А за тигров вступились бы, скорее всего, львы.
– И снова пролилась бы кровь… Слава богам, что вы смогли договориться! Конечно, вы должны были поехать оба, и не вздумайте себя винить!
– Занятость – не оправдание, – хмуро заметил Йан. – И всё, что ты рассказала…
– Это в прошлом. Для меня главное, что вы оба здесь, целы и невредимы.
– А для нас главное, что ты жива, – сказал Йан. – И что Гурфик теперь спит тягостным сном на болотах.
– Его душа тяжела, – сказала я, прекрасно понимая в тот миг, что не выдумываю. – А я была лёгкой и могла перемещаться быстрее света. Всё правда, всё как вы рассказывали! – Я снова улыбнулась им, и мужчины улыбнулись в ответ. – Я была вне тела, и могла многое. Поднималась ввысь, видела огромные звёзды и даже летала внутри них… Душа – несокрушимая энергия. Единственная опасность для неё – не найти дорогу домой. Но, даже несмотря на силу, что появилась у меня там, я счастлива быть здесь, с вами. Волки – моя семья. Драгнур – мой дом. А вы – мои супруги навсегда.
Последнее вырвалось само, и я не пожалела о своих словах.
– Ты проявила мужество и удивительное упорство, малышка, – кивнул Йан. – И доказала, что не важно, где ты был рождён, главное – принять свою новую судьбу с открытым сердцем.
– Такэйл… – сказала я, и они переглянулись. – Я хотела бы навестить её могилу.
– Мы не хороним умерших, Нуала, – ответил Ульф. – Её прах отдан ветру.
– Ой, простите… Я забыла. Ты ведь говорил мне...
– Ничего страшного. Главное, что теперь она обретёт покой.
Мне далеко не сразу удалось прийти в себя после долгой травли и тёмного колдовства, но как радостно было встречать гостей – всех волков, и из деревень тоже, которые за несколько дней посетили башню по разрешению братьев! Меня завалили подарками, и я с удивлением заметила, что Йан по-тихому и без злобы ревнует меня к своей стае… Про Ульфа сложно было что-то сказать, он был как всегда спокоен и сдержан в проявлении чувств, однако именно он всегда первым встречал меня утром ласковой улыбкой. А вот Йан обычно первым желал спокойной ночи, и я с нетерпением ждала, когда окончательно поправлюсь и смогу снова быть им женой по-настоящему. Слишком уж они меня берегли, и первые дни младший даже порывался кормить с ложечки, на что я ответила, что вполне могу сама двигать руками.
– Можешь ты, как же, – отозвался он мрачно. – Вчера с тарелкой на коленях уснула.
– Потому что кое-кто, не будем называть имён, подсыпал мне в суп сонное зелье! – рассмеялась я.
К тому времени уже было ясно, что это Лэйт старается во благо использовать травяные запасы Гурфика, а, так как спала я тревожно, женщина пыталась как-то наладить мой ночной отдых.
– Знаю, я уже не раз прощения просила, – сказала она вечером пятнадцатого дня. – Но никак не могу успокоиться… Как мы могли бросить тебя на растерзание этому зверю?
– Вы не знали, – отозвалась я. – Кто вообще мог подумать, что он предатель? Я вот даже не представляла…
– Но мы живём с ним десять лет! Десять, Нуала! И за это время он погубил с десяток жизней.
– Расскажи, как он вообще попал к вам?
– Да пришёл – избитый весь. Сказал, что саблезубы его магию светлую не признают, за то и выгнали. А они и правда тьму практикуют, даже мёртвых своих призывать научились… Вот только не лёгкие души, а самую жуткую и мрачную память тел. Я не могу тебе точно сказать, знаю только, что недоброе это волшебство. Гурфик сразу доказал, что он хороший врач. Трудился упорно, никого не обижал. Был совсем как мы, но волки – один из самых недоверчивых кланов Зальмита. Мы его три года близко к Драгнуру не подпускали, жил в деревне. Он уже тогда казался Ульфу странным, но старший обычно с плеча не рубит, присматривался. Через пять лет только позволили в замок перебраться, и уж маг разошёлся – всем помогал, да с радостью такой!
– А что роженицы?
Больше Лэйт переживала разве что Жилль, которая то и дело готовила мне что-нибудь умопомрачительно вкусное. Подобный поток нежности и заботы вскоре начал смущать меня, и, проснувшись в одиночестве в середине третьей недели, я решила: пора. Хватит уже валяться. Что бы там ни говорили Ульф и Йан, мне срочно нужно было выбраться наружу, прогуляться, возможно, даже отпустить побегать Тишину.
Я нарочно выбрала одно из самых красивых платьев сложного, ягодного цвета, напоминающего малину в пудре инея. Оно было подарено мне женой Привратника, и наверняка должно было понравиться мужьям. Наряд был из плотного бархата, с обычными длинными и широкими рукавами до пола, с круглым вырезом и особенной, прекрасной золотой вышивкой по краю рукавов, горловине и подолу. Принимая наряд, я не разглядела её, но, одеваясь после умывания, поняла, что помимо искусно исполненных цветов вышивка изображала и волков, бегущих одной длинной цепочкой.
Платье было обережным, и шнуровалось не сзади, а по бокам. С ним вместе шёл и пояс: тяжёлый, из серебряных круглых бляшек-солнц. Я всё раздумывала, бывают ли такие совпадения? Как долго это платье хранилось в большом доме у границы скал, и почему его прежде не отдали и не продали никому другому?
Но теперь солнечное волчье одеяние принадлежало мне. Я распустила волосы, и вспомнила, что ещё вчера мужья спохватились достать ларец с украшениями, который передали мне для пользования.
– Здесь нет ничего из того, что носила Такэйл, – зачем-то сказал Йан. – Она забрала свои подарки, когда уезжала, и наверняка бросила их где-то в лесу.
– Но я думала, ей должно принадлежать всё. Почему это осталось?
– Потому что, согласно распоряжению моей и Ульфа матерей, женское наследство делилось на две части, и не могло быть отдано нашей супруге всё целиком. Мы всего год с лисой прожили, не успели все подарки подарить.
– И теперь это твоё. Можешь надевать, когда захочешь, – улыбнулся Ульф.
Выбрав серебряный налобный венец, я подумала, что хочу подарить супругам именно дочку, а ещё лучше двух. Я видела роды, и знала, что это непросто, но страха почему-то не было. Вот был бы всем подаркам подарок! Однако никто не мог сказать мне, возможно ли подобное счастье, тем более после всего, что сотворил Гурфик. Мало мне было тьмы, так маг добавил… Сдюжит ли тело бремя новой жизни?
Я вплела в косы светлые ленты, обула сапоги, и, убедившись, что выгляжу хорошо, стала спускаться вниз. Обычно в это время все завтракали, и я была не против сделать ребятам сюрприз. А что Йан, скорее всего, будет ругаться – не страшно. Пусть даже пригрозит меня запереть, я знала, что это всего лишь проявление нежности.
Внизу было весело и шумно. Мужья как всегда сидели спиной к лестнице, остальные – на своих привычных местах, но стоило мне начать спускаться, как разговоры за столом затихли.
– Доброе утро! – улыбнулась я. – Всем приятного аппетита.
Я аж подпрыгнула на месте от дружного приветственного возгласа, и схватилась за перила, чтобы, не дай бог, не пропустить ступеньку. Йан и Ульф поднялись и пошли ко мне навстречу.
