Жора все смотрел на деньги как зачарованный, и какие-то тени пробегали по его лицу. Но вот он посерьезнел и протянул деньги Юлию.
— Извините, но не возьму.
— Это ваши, вы их заработали, — сказал Юлий, заворачивая его руку.
— Нет уж, — еще решительней опять протянул руку Жора, — как хотите, не возьму — мы же не договаривались насчет денег!
— Бери, чего ломаешься! — подсказывали ему.
— Возьмите, кто хочет! — протянул руку Жора. Никто ею пошевелился. — Выпить хочется, а руки пачкать Жора должен? — презрительно усмехнулся он, подошел и решительно сунул деньги Юлию в карман.
— Да, конечно, есть деньги, есть и ценности, — бормотал осекшийся Юлий, собираясь с мыслями в изменившейся ситуации. Помолчал. Поднял глаза. — Знаете, что говорил один мой приятель в Одессе... — начал он новую забавную историю, вновь завладевая вниманием круга.
Водя рукой, продолжая свою историю, он вдруг как будто что-то поймал рукой в воздухе, раскрыл ладонь и показал: на ладони лежало маленькое пестрое яичко. И он сказал:
— Его нам подарил соловей, чтоб мы всегда умели петь и радоваться жизни.
Быстрым, неуловимым движением он переложил яичко из левой руки в правую, и оно стало больше размером и другого цвета, и он сказал:
— А это нам дал куличок с речных излучин, чтобы мы не разучились плакать, когда нам грустно и больно. Он опять переложил яичко в левую руку, и снова оно стало больше и другого цвета. Все глядели на его ладони, завороженные неуловимой простотой этих превращений, а он продолжал:
— А это нам дал голубь, чтобы мы все жили в мире и согласии.
Снова он переложил яйцо из левой руки в правую; теперь оно стало почти с куриное. Было совершенно непонятно, как такой крупный предмет мог незаметно появиться в ладони; более того — его ждали и потому смотрели во все глаза, и все-таки оно появилось неожиданно.
— А это журавль. Тот самый, который в небе. Чтоб наши мечты улетали вслед за ним...
В это время принесли отшлифованное яйцо. Внимание круга рассеялось, отшлифованное яйцо начали трогать, передавать из рук в руки.
— Да, еще бы лачком, лачком покрыть, — предлагал кто-то.
— А вот мы пойдем сейчас к Марусе да и покроем лачком! — подмигнул Витя и завладел яйцом. — Маруся меня любит, она мне что хошь лачком покроет! Пойдем к Марусе, Юля!
Юлий обвел взглядом обступивший его круг людей и сказал, смущенный своим душевным состоянием:
— Я не знаю, как вас всех благодарить. Мне было приятно познакомиться с вами... Знаете что? Приходите завтра, кто хочет, к цирку! Я буду ждать у входа слева — возьму всю ложу, мест десять. Но там больше войдет! Прошу. Жду!
Кто-то теребил его за рукав. Он всмотрелся — Вахромеев! Тянет к себе и говорит негромко, только ему одному:
— Извиняюсь, конечно, жадность... Сказал себе: хана, не буду больше. Веришь?
— Все в порядке, — успокоил его Юлий.
— Да жадность все, мать ее...
Когда Юлий с Витей шли по заводскому двору к Марусе, Витя хлопал Юлия по плечу и говорил:
— Молодец, Юлька, люблю, правильно! Раздавать себя надо! Нет, решено — в пещеры на руках затащим. Завтра вечером — как, что и когда. Еще и на скалы слазим. Валюха — она на скалах королева, люблю! Скажи, Юлька, золото — не люди! А кто там что говорит — не верь...
Маруся, та, что привела Юлия к Вите, покрывала им в малярном цехе яйцо самым быстросохнущим лаком, какой у нее был, хорошо смотрела на Витю, улыбалась обоим и спрашивала Юлия:
— Вот вы тогда говорили, а я никак не могу догадаться: почему же быков-то в цирке не бывает?
— Ах, быков-то? — переспросил Юлий и засмеялся от полноты чувств, потому что клоуны не смеются. — Да потому, что даже у осла чувство юмора есть, а у быков — нет!
И они смеялись все втроем.
МОНОЛОГИ ОБ ОДНОМ ИЗОБРЕТЕНИИ
Рассказ
I. ПРЕДИСЛОВИЕ В ВИДЕ ЖАЛОБЫ
Министру строительства
Копия: в «Строительную газету»
Обращаюсь в столь высокие инстанции потому, что меня к этому вынудили обстоятельства. Дело в том, что наше министерство в прошлом году включило Юго-Восточному главку в план новой техники внедрение в производство моего изобретения «Агрегат для наклейки рулонных кровель» (а. с. № 450089). Упомянутый же главк изобретение не внедрил, а написал, как я потом установил, в министерство письмо, в котором просил это мероприятие из плана исключить ввиду того, что будто бы агрегат автором и институтом НИИМС недоработан.
Так вот довожу до Вашего сведения, что данный агрегат в НИИМСе показал хорошие результаты (копию акта его испытания прилагаю), а также что чертежи на агрегат были высланы в главк согласно договору без задержки, а не внедрен он, как я считаю, из-за бездеятельности и халатности ряда работников главка и треста Проммашстрой. Я могу назвать их фамилии и должности, потому что знаю их лично — неоднократно встречался с ними, пока вынужден был работать в тресте на сборке и наладке упомянутого агрегата. В наше время дело зависит от многих. От одного ничего не зависит.
Во-первых, прошу разобраться, как так можно: истратить выделенные на внедрение агрегата деньги, а когда агрегат уже начал работать, столкнуть его бульдозером овраг и написать бумагу, будто агрегат недоработан? Во-вторых, виновных прошу наказать, потому что такие вещи не должны оставаться безнаказанными. И в‑третьих, прошу вновь включить внедрение моего агрегата в план новой техники тому же самому или любому другому главку.
Меня могут спросить, почему я, сотрудник НИИМС, отправляю это письмо самостоятельно, от своего имени? Объясняю: дело в том, что, будучи сотрудником НИИМС, я подготовил за подписью директора института письмо в главное техническое управление министерства, но на это письмо пришел ответ, не содержащий ни положительного, ни отрицательного решения, а так как у НИИМС и у главного технического управления много других текущих вопросов, требующих решения, то дальнейшая переписка затянется, может быть, на годы, а я уже в возрасте, в настоящее время нахожусь
