за ягодицы и аккуратно усадил на тумбу-раковину. Сам пристроился между ног и запустил пятерню ей в волосы на затылке. В одно мгновение перехватил инициативу, проникая языком в ее рот с болезненным голодным стоном, лаская изнутри со всей накопившейся страстью. Покусывал губы, всасывал, не позволяя отстраниться.
— Малышка, как же я соскучился... Наконец-то моя. Вся. Полностью.
Он целовал ее еще, еще и еще… Распаляясь в желании сильнее и воспламеняя ее. У Оли кипело внутри, переворачивалось, скручивалось от желания и счастья.
— Я реально маньяк. Смотрю на твой животик и сожрать тебя готов…
Он стаскивал с нее одежду, не замечая слабых протестов девушки. Трогал, ласкал, сжимал, доводя до состояния податливого воска.
— Кир, там же полон дом гостей, — через свои стоны пыталась образумить обоих Оля.
— Плевать на всех. Я слишком долго тебя ждал, — спустив с себя штаны, он раздвинул ее ноги шире и прошептав: — Иди сюда… — подтянул к краю, заполняя ее собой. Сдавленно застонал, сжимая Олины бедра сильнее.
Прижав Кира к себе, Оля уткнулась в его шею, боясь быть громкой. Возбуждение росло от каждого толчка, и она поджимала пальчики на ногах, подаваясь к нему сама, прося резче, жестче, быстрее.
— Из этой квартиры ты больше не выйдешь, Оль, — прерывисто проговорил Кир, потянул ее за волосы, заставляя откинуть голову назад и поцеловал. Жадно. Голодно. Глубоко. Вбирая в себя громкий протяжный стон Оли, увязнувшей в эйфории.
Несколько толчков, и Кир кончил сам. На ягодицах Смирновой точно останутся синяки от его пальцев, но это вызвало лишь улыбку.
— Хочу всех выгнать и уложить тебя в постель, — Ветров прижался своим мокрым лбом к ее. — Хочу наконец раздеть тебя всю. Рассмотреть татушку и вылизать с ног до головы.
— Кир… — от его слов Оля хотела ерзать, а еще продолжить. Пусть даже не в постели.
— Кого мы ждем: сына или дочь? — Ветров улыбнулся своей очаровательной дьявольской улыбкой.
— Сына… — тихо ответила Оля, глядя на него как завороженная.
— Я за всю жизнь не расплачусь с Огурцовым, — приглушенно засмеялся Ветров и потерся скулой о ее висок. — За мою любовь и мою фантазию… За тебя, моя прекрасная малышка…
К гостям они вернулись спустя время. Оля красная как рак, а Кирилл счастливый. Все с пониманием улыбались. Державин-старший поджимал губы и с умилением смотрел на первенца. Всем видом поддерживал и одобрял. И только Огурцов не выходил из своего амплуа.
— А когда малявка успела первую букву Кира на заднице выбить? — пытливо смотрел Валерка на Олега.
— Она букву моего имени планировала, вообще-то, — возмутилась Сальская, накладывая салат в тарелку. — Просто… мастер был пьян.
— Или мы, — прошептала Смирнова.
— Судьбоносная опечатка, — широко улыбнулся Ветров, целуя Олю в висок. — Пап, у тебя скоро будет внук.
Андрей Сергеевич ошарашенно замер на пару секунд, а потом подорвался со своего места, чтобы крепко обнять Кирилла, а следом бережно прижать к себе Олю.
— Давайте-ка, поднимем тост за счастье всех здесь присутствующих, — предложил он, смахнув слезу с уголка глаза.
Оля слушала, смотрела вокруг, согретая руками любимого мужчины, и понимала, что теперь у нее появилась семья. Спасибо бабушке за работу, заботу и доброту.
