реставрационным и перепланировочным работам!
– Она у меня и так в полном порядке! – оскорбился главбух.
– Ну, значит, перепутайте ее, чтобы ревизия намертво в ней увязла!
– Тяжелые времена требуют отчаянных мер! – трагически пробормотал Сергей Петрович и, слава тебе господи, изошел.
К растущему беспокойству администрации, высокотехнологичные методы поиска пока что вчистую проигрывали случайному везению. Подозрительные места оказались в лучшем случае просто местами, а в худшем Ия обнаружила трещину в одной из несущих стен – хорошо, что ее никто расколупывать не начал, вообразив, что это стык потайной двери.
Закончив избирательную проверку, Ия вернулась в подвал и начала осмотр заново, уже сплошь. Если предок не озаботился проектированием своей гробницы заранее, то проще выбить ее в полу, а «стены замка моего» счесть поэтическим образом. К тому же пол – та же стена, только горизонтальная.
Рассвет подкрался незаметно. Кира предупредила комиссию, что сотрудники Центра приходят на работу к восьми утра, а столовая открывается в семь. «Хорошо», – так многозначительно произнесла Милена, что глава ОЗК не сомневалась: в семь тридцать комиссия будет стоять под дверями ее кабинета в полной боеготовности, неодобрительно посматривая на часы.
Но в семь тридцать комиссия еще спала.
Спала она и в девять.
И в двенадцать.
И в половине второго, когда администрация ОЗК начала уже всерьез беспокоиться. Если бы не сочный храп в одной комнате и солидарное подсвистывание из двух соседних, Кира, пожалуй, не выдержала бы и велела вскрыть замки.
Безмятежен оставался только Джек, легко и без видимого сожаления сменивший образ элегантного ресторатора на спортивные штаны, серую мятую футболку и растрепанный хвостик торчком. Кухней, правда, по-прежнему управлял он – Эльвира так умаялась, что вообще проспала завтрак. Но даже она давно встала!
– Да ладно вам, пусть спят! – успокаивал Джек остальных. – Чем дольше, тем лучше. А там, может, мы еще что-нибудь придумаем…
Трикси уставилась на него с нарастающим градусом озарения и ужаса.
– Джек, что ты подмешал комиссии?!
– Ничего я ей не подмешивал, – пожал плечами тот. – Я всем из одного чайника наливал: зеленый чаек с мятой, кусочками цукатов и листьями того веника, который при сушке облетел. Просто на киборгов такое слабое снотворное не действует.
– Джек!!!
Джек упрямо задрал многострадальный нос, отстаивая свой «подвиг» во имя ОЗК.
– Ты же сама хотела, чтобы они покрепче уснули! И правда интересный вкус получился?! Изысканный такой…
Трикси не помнила не только вкуса чудотворного чайка, но и как вообще его пила – так, по чуть-чуть прихлебывала во время разговора, чтобы смочить горло. Алых предупреждений о токсичности не выскакивало, а всматриваться в развернутую таблицу анализа ей было некогда.
Женька с наслаждением отвесил напарнику затрещину. Вернее, попытался, потому что киборг легко увернулся от его руки – и угодил прямиком под более проворную Триксину.
– Но я-то не уснула! – спохватилась Кира. – Хотя ты мне все подливал и подливал!
– С такой концентрацией стимулятора в крови вас даже ведро чая не уложит, – с деликатной укоризной сообщил Реми. – Комиссия же пила не только его, но и алкоголь, токсичность которого намного выше. Так что они вряд ли о чем-то догадаются, когда проснутся.
– И когда это наконец произойдет?!
– Ну, судя по глубине сна, думаю, час-два у нас в запасе еще есть.
– А если не сильно шуметь, то и три-четыре, – скромно уточнил Джек.
Женька с Трикси снова замахнулись, но, поскрипев зубами, опустили руки. Ругаться некогда, надо на всю катушку использовать внезапный бонус.
– Еще раз выкинешь что-нибудь подобное без моего ведома – и отправишься обратно на Эдем пешком! – спокойно и потому особенно убедительно пообещала Кира. Сил злиться у нее уже не было – только быстро, экономно убивать. – Это всех касается, слышали?!
«Она ведь шутит, да?» – с надеждой спросил Джек у Реми.
«Конечно, – многоопытно заверил его секретарь, – но если что, знай: нам будет очень не хватать твоего кофе!»
* * *
Ни одна молодая мать не оберегала сон своего горластого младенца так трепетно, как ОЗК – священный покой межведомственной комиссии. В замке было тише, чем во время отключения электричества. Женька никак не мог избавиться от ощущения, что он оглох: вот они, жители, двигаются, вроде даже губами шевелят, но слышен только негромкий фоновый шум. Киборги и вовсе полностью перешли на обмен данными по внутренней связи, а люди – на текстовые сообщения, хотя раньше запросто могли поорать друг другу через весь холл. Когда кто-то случайно задел прислоненную к стене трубу, демонтированную при ремонте канализации, и та с грохотом упала, все испуганно присели и так уставились на преступника, что тот морально скончался на месте, забыв, куда и зачем шел.
Тем не менее сколько веревочке не виться, а пятиглавый дракон потихоньку начал просыпаться, потягиваться, глядеть на часы и ахать: «Что за чертовщина?!»
Кира с Трикси и Реми в унынии наблюдали, как Ия заканчивает проверку Кириного кабинета в башне.
– Подозрительные объекты не обнаружены, – сухо доложила киборг, выключая радиограф.
Прибор издал угасающее «пф-ф-ф-ф», что исчерпывающе описывало общие чувства.
– У нас осталось еще три комнаты, – попытался подбодрить всех Реми.
Теперь «пф-ф-ф» издала Кира.
– Думаешь, по закону подлости гробница именно там?
– Думаю, по закону подлости ее там не окажется, – скептически возразила Трикси.
– Но проверить-то все равно надо.
– А как же камеры? – напомнила Кира.
– Давайте придумаем какую-нибудь аварию с выбросом мощной электромагнитной волны, которая их повредит, – предложила Трикси.
– Ха, – мрачно сказала Кира, – да нам с нашим везением достаточно просто ее подождать!
– Они все равно заподозрят, что это подстроено ради обыска их комнат, – отверг эту идею Реми. – Сейчас против нас настроены только двое членов комиссии, а будут все пятеро.
– Хм… – Трикси с досадой осознала, что опять раздергала пирсинг в губе до крови, и заставила себя выпустить колечко. Аж секунд на сорок. – А может, обыщем комнаты в открытую?
– В смысле?
– Идут! – заблаговременно предупредил Реми, и компания успела быстренько дообсудить идею, а Ия – выскользнуть из башни прежде, чем комиссия подошла к винтовой лестнице.
Леон умылся и побрился, но под ругань напарниц делал это в такой спешке, что на его усах до сих пор поблескивали капельки воды и даже клочки пены.
– Извините, что-то мы заспались, – смущенно сказал он. – Я даже своего будильника не услышал!
– Мы никаких будильников не услышали! – с нажимом подхватила Милена, определенно чуя в этом козни ОЗК.
Вторая клон и секретарь неодобрительно переминались с ноги на ногу, непонятно кого поддерживая. Центаврианин скучающе изучал обстановку кабинета. По данным киборгов, он встал раньше всех и, возможно, вообще не поддался чаю, но воспользовался случаем полодырничать подольше и никого будить не стал,
