ради которой Александр завоевал мир. Ну, правда ведь, красиво.
Но увы, в реальности Александр встрял в войну как только стал царем Македонии.
С точки зрения персов Македония все еще оставалась мятежной сатрапией. И, надо сказать, именно в таком виде Македония довольно живо участвовала в политической жизни Империи.
А жизнь в державе Ахеменидов била ключом. Великое Восстание Сатрапов, после которого Артабазу и Ментору вместе с семьями пришлось бежать в Македонию, было одним из самых масштабных. Но далеко не единственным. Были и другие, и куда более успешные. Помимо нищих Македонии и Фракии, от Персидской Империи отложилась богатая и процветающая сатрапия Египет. Именно Египет, который был независимым государством уже 60 лет, и стал тем, без преувеличения, императорским подарком Ментора персидскому царю, за который был прощен и он сам, и все его родственники, включая брата Мемнона и тестя Артабаза.
То, как опальный Ментор смог завоевать Египет — тот еще загадочный эпизод истории, не будем в него лезть.
Ментор — фигура, которую трудно не заметить, если смотреть на неё из времени Александра. Его часто сравнивали с Александром, и часто не в пользу последнего. Вполне возможно, Александру крупно повезло, что к моменту греческого вторжения Ментор уже умер. А вот его брат, Мемнон, наверняка помнивший Александра по Македонскому изгнанию, был жив. Как это водится в олигархиях, Мемнон во многом наследовал брату. Деньги, связи, жена Ментора — теперь принадлежали Мемнону. Но, в отличии от жены, наследовать власть не так уж просто.
На карте Сатрапии Державы Ахеменидов, выглядят как гравитационные колодцы космоса, где вместо массы — власть.
Во время битвы при Гранике Мемнон лишь один из военачальников наемных греков на стороне персов. Однако, в отличии от меня, у Мемнона достаточно мудрости чтобы не сдаться Александру а бежать, вместе с сыновьями. Он мало того, что счастливо избежал гибели, но и оказался одним из лучших полководцев при дворе царя Дария.
Как я упоминал, Державу Ахеменидов лихорадило. Дарий был очередным царем, пришедшим к власти после военного переворота. До этого он был лишь одним из сатрапов, а его родство с династией ахеменидов было довольно дальним. Короче, если не тонуть в деталях, надо просто отметить — Дарию на персидском престоле сидеть было неудобно, он постоянно соскальзывал.
А Мемнон был заслуженным военачальником, к тому же его подсвечивала часть славы умершего брата. А главное — Мемнон был чужаком с Родоса, который совершенно точно не мог стать угрозой самому Дарию.
Возможно, именно это было основным достоинством Мемнона.
Так или иначе, источники, описывая совещание у Дария после битвы при Гранике, отводят Мемнону заметную роль. В числе прочего, Мемнон предлагает опустошать персидские земли на пути армии Александра. Сжигать посевы и дома, оставив греков без еды и крова. А потом, обессилевших, добить.
Первая война на истощение, впервые в истории тактика выжженой земли и все такое прочее.
Я отношусь к источникам с осторожным скепсисом, поэтому сразу вижу только плохое. Вообще-то, пока Александр и его армия в Малой Азии, они технически на земле своих предков. Греческие города встречают Александра если не с радостью, то с надеждой. Местные тираны, замеченные в проперсидствовании, вместе с наемниками изгоняются еще до того, как Александр подходит к стенам городов. В общем, я сомневаюсь, что персы бы смогли «повторить» 1812 в России. То, что «хитрый план Мемнона» был такой себе хитрый, похоже это видел и двор Дария. Позже, когда на кону будет все, персы докатятся и до выжженной земли, но сейчас ни возможностей, ни особых причин для этого, не было.
Еще за десять лет до этих событий, Филипп, отец Александра, предпринял попытку высадиться в Азию. Как утверждается, экспедиционный корпус Филиппа насчитывал 10 000 человек. Совершенно точно, врут.
Экспедиция Филиппа имела весьма ограниченный успех — удалось удержать только один прибрежный город. До этого с Персией воевали и другие, и довольно прославленные полководцы, включая спартанских царей. Так что у персов был опыт купирования вторжений греков.
То, что в этот раз масштабы вторжения были больше, вряд ли заставило персов помышлять о том чтобы сжечь все и бежать в горы.
Тем временем Александр берет Сарды. Вернее, ему их сдают. И Александр вновь получает богатую добычу. А значит, и деньги для дальнейшей войны. Мораль войск тут же обновляется до максимума — что тоже весьма немаловажный фактор в том, постапокалиптическим, капитализме. Это же крупный успех, ведь Сарды — ставка местной сатрапии.
Цель Александра — колыбель древней Греции, Милет. Этот город слегка восстановлен к этому времени — рядом с древним Милетом удобная гавань.
Филипп декларировал целью похода именно отвоевание Милета. Гроба Господня тогда не придумали, работал с тем что есть. Местечко и в самом деле было знаковое, но фактически Милету наследовал соседний Галикарнас.
Под Милетом Александру наконец дали первый бой, но со стороны персов это был скорее жест, чем действительно попытка остановить вторжение.
А вот что было действительно не очень хорошо для Александра, так это то, что к Милету подоспел флот персов. И запер в удобной бухте Милета флот македонцев и ихних (я знаю что правильно «их», но ведь я мог написать и «евойных») союзников.
Источники говорят, что у Александра было 80 кораблей, а у персов 360. Не знаю, можно ли эти цифры, как для сухопутных армий, уменьшать в пять раз для своих и в сорок раз для врагов, поэтому скажу только, что больше 40 кораблей в бухту Милета не помещалось.
В конце концов Александру придется уничтожить свой флот — он слишком дорог в содержании. Но тогда он об этом еще не знает и продолжает свой блицкриг. Следующая большая цель Александра — Галикарнас. Это мощный и богатый торговый город с удобной бухтой, готовая база персидского флота против Греции.
В Галикарнасе Александра уже ждет его старый папин друг из детства, Мемнон. С многочисленной компанией наемников. Александр вынужден взять Галикарнас в осаду, потому как мимо пройти не вариант — это удобная бухта, фактически готовая база для снабжения македонской армии по морю. Без подробностей — в источниках необходимость взятия Галикарнаса подразумевается сама собой. Я предположу, что это связано с весьма ограниченными возможностями флотов времен Александра. Они плавали вдоль берега, вставали на якорь на ночь, готовили еду, пополняли запасы воды. Видимо Галикарнас нарушал морскую цепочку снабжения и вообще давил на психику. Ладно, зря взялся предположения разводить, остановимся на сути — мимо пройти вариантов не было, Галикарнас должен стать наш.
Что мы знаем о Галикарнасе? С одной стороны, довольно много. С другой — довольно мало. Источники это, конечно, очень хорошо. Но археологами копан он сравнительно плохо — его хорошо «покопали» до нас, пустив на постройку сначала древних, а потом и средневековых городов.
Вот его карта. Обратите внимание, у него аж два акрополя. Издалека видно — выдающийся город. Я кстати не иронизирую — Галикарнас весьма знаменитый город. Был. Теперь он знаменит тем что его разрушил Александр, а раньше он был знаменит, например своей царицей, Артемисией. Той самой, которая была единственным мужиком в армии Ксеркса, во время битвы при Саламине. И, еще больше, Артемисией №3.
Я с пиететом отношусь к тебе, мой уважаемый читатель, поэтому осмелюсь предположить, что о существовании женщин, даже еще до нашей эры, ты подозревал. Удивительного в существовании человека с сиськами было мало и для Античного мира. Но Артемисия III все же сумела выделиться. Она была легендарна своей тоской по умершему мужу, Мавсолу. Очень она его любила, прямо как брата. То есть, любила мужа как сестра. Блин, кажется «как» тут лишнее, но без него предложение у меня в голове не складывается. Ох уж эти запутанные семейные связи правящих династий в Азии.
Суть в том, что помимо чисто внешних проявлений печали по умершему брату, вроде подмешивания его праха в вино, она еще и увековечила свою скорбь в камне, выстроив Мавсолу гробницу. Гробница была настолько хороша, что её включили в престижный список «7 чудес света», а само имя Мавсола стало
