Дарья мягко положила свою ладонь поверх его и с благодарной улыбкой пожала его руку. На душе потеплело. Дарья давно твердила себе, что отвоюет свою свободу, но все эти годы она так старательно ограждала себя от всевозможных желаний, ведь, чем меньше ты хочешь, тем меньшим количеством вещей могут манипулировать другие. Она и сама не заметила, как жизнь стала пресной и сузилась до работы и препирательств с матерью.
— Кстати, — голос дяди отвлёк ее от размышлений. — Я сказал твоей матушки, что мы едем тебе за подарком. То ли к Новому Году, то ли к свадьбе, я, честно говоря, не запомнил, что я ей там наплёл.
— Главное, что сработало, — хмыкнула девушка.
— Я тоже так думаю. Но, если она попросит доказательств, то вот, я тут для тебя приобрёл, — и с этими словами он положил на колени девушке свёрток из плотной шуршащей бумаги.
Дарья радостно поблагодарила дядюшку и, не дожидаясь ответа, потянула обертку в разные стороны. Щекотка предвкушения пробежала по коже от звука разворачивавшийся бумаги. Внутри лежали два деревянных гребня, инкрустированных белыми камнями и костью.
— Орешник с белыми ониксами и лосиным рогом. Звучит не так изящно, как выглядит, но это очень сильный талисман. По крайней мере, так меня убедили. К тому же один из гребней, — он подцепил один и поднёс ближе к Дарье, чтоб девушка могла разглядеть искрящие чары, — может тебе пригодиться. Это чары для отвода глаз. Помогут, если ты на приёме захочешь отдохнуть от чужого внимания.
Дарья приняла подарок и тут же заколола косу зачарованным гребнем. Чары отвода глаз были так изящно вплетены в украшение, что их было практически невозможно обнаружить, но стоило девушке примерить украшение, как она тут же почувствовала себя так, словно на неё набросили тончайший покров. Ей через него было все, но окружающие не могли надолго сфокусироваться на девушке.
— Ну как? — спросила она, кокетливо наклоняя голову. Дядюшка попытался рассмотреть ее, но взгляд то и дело убегал, заинтересованный то споткнувшимся на улице торговцем, то танцем пыли на свету.
— Замечательно. К счастью, я знаю, что ты великолепна, моя дорогая, но пока гребень на тебе, то ты не представляешь ничего особенного, — рассмеялся он, а затем достал из кармана еще одну коробочку. Там лежали запонки из того же дерева, инкрустированные костью. — Это для меня. На всякий случай. Мы же не хотим, чтобы любопытные носы разнюхивали, где и с кем мы встречаемся.
Дарья хотела спросить дядю о его планах, но экипаж уже остановился возле гостиницы. Алексей схватил ее под руку и бесшумными тенями они выскочили в водоворот предновогодней Москвы.
Праздничная суета достигла своего пика на улицах второй столицы. Всюду носились посыльные с тюрками, коробками и пакетами. В воздухе причудливым образом переплетались музыка, песни, ругань, нытьё. Дети клянчили подарки и сладости, торговцы в шубах ругались с извозчиками и посыльными, управляющие чихвостили официантов, измученные праздничной поры отцы устало тянули «нет» в ответ на каждое «а можно?». Город звенел, пропитанный напряжением последних приготовлений, чтобы через несколько дней содрогнуться от грохота фейерверков и привычно утихнуть.
Они зашли в отель и добрались до ресторана, будто невидимые призраки. Метрдотель не поднял на них глаз, официанты обходили, будто они были частью интерьера, гости не бросали оценивающих взглядов. Они лишь иногда подворачивали головы в сторону вошедших, чувствуя чужое присутствие, и тут же возвращались к трапезе. Дарья, забавы ради, остановилась у одного из столиков. Там полный купец лакомился фаршированными куропатками. Девушка присела так, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с его и, растянув свои щеки пальцами, высунула язык и скосила глаза. Мужчина не обратил на это никакого внимания, только щелкнул пальцами, подзывая домовика, чтобы тот упаковал недоеденное с собой.
Дядя с бархатистым смехом потрепал Дарью по плечу, прося выпрямиться.
— Побаловалась и хватит. Где твои друзья?
Они обнаружились в самом углу зала, возле окна. Трелони лениво листал газету, покуривая трубку, а Персиваль Грейвз злобно зеркал в сторону часов, то и дело сверяя их со своими.
— Какой нетерпеливый молодой человек, — усмехнулся Алексей и подтолкнул племянницу вперед. Когда она попыталась вынуть из волос гребень, он с игривой улыбкой приудержал ее руку. Дарья понятливо улыбнулась и остановилась возле стола иностранцев.
— Господа, можем мы присесть рядом с вами? — спросила она, указывая на свободные места за столом.
Грейвз оторвался от разглядывания часов, скользнул по ней безразличным взглядом и буркнул:
— Мест нет.
— К сожалению, — поправил его Трелони, не отрываясь от чтения. — У нас тут встреча, но если наши друзья не объявятся, вы сможете присвоить себе весь столик.
С мягкой улыбкой Дарья вынула из волос украшение и снова окликнула иностранцев.
— А если так?
Лица мужчин тут же освежились улыбками. Правда, Персиваль тут же поспешил спрятать свою за кислой миной. Оба поднялись со своих мест и принялись тепло здороваться с прибывшими. Алексей крепко пожал руку Персиваль и сел рядом с ним, так, чтобы оказаться напротив Трелони, Дарье досталось место рядом с англичанином, ровно напротив Грейвза. Американец сверлил ее тяжелым взглядом, девушка решила ответить ему тем же пристальным взором, но стоило ей сфокусироваться на острых скулах и тёмных глазах, как в памяти всплыли слова дядюшки: «Весьма хорош собой». Оставалось надеяться, что вспыхнувший румянец получится объяснить жарой в помещении.
Алексей бегло представился и тут же заявил, что слышал о господах много всего и исключительно хорошего.
— Надеюсь, Вашим основным источником была прекрасная княжна, — улыбнулся Трелони.
— Я никому не доверяю так, как ей, — с гордостью заявил мужчина. И снова полилась светская беседа. Дядя вспоминал свои поездки в Англию, сетовал на погоду, то и дело сравнивая лондонский климат с петербургским. У них с Трелони оказалось много общего — оба обожали чесать языками, обмен фразами больше напоминал поединок на рапирах, где вместо звонка металла по воздуху разливался искристый смех.
Даже если бы Дарья захотела, у неё бы не получилось вклиниться в этот оживлённый разговор. Поэтому она просто сидела молча и пытала взглядом Персиваля. По его виду было понятно, что поездка в Российскую Империю выпила у него много сил. Под глазами залегли тёмные круги, полные губы то и дело раздраженно поджимались. Зато следов ночного приключения на Хитровке почти не осталось, только на брови осталась небольшая корочка запекшейся крови. Хотелось отвести в сторону взъерошенную челку, чтобы получше ее рассмотреть, но взгляд тёмных глаз как будто предостерегал ее от этого.
— Спасибо, что согласились встретиться, — выдавила она наконец. Грейвз слегка дернул подбородком, проглатывая первые пришедшие на ум слова, чтобы ответить более взвешенное:
— Рад видеть, что Вы в порядке.
