свою смирение и тяжкую вину, стал также дуть, мощно и сильно, как промышленный вентилятор. Так дружно и дули, потом одновременно засмеялись.
Алена только зубы показала, пусть выкобенивается, мужчина уже взрослый, не перевоспитаешь. Но ночью он мне все отдаст в тройном размере! Сказала, раздумывая и делая короткие выводы:
— Собственно, ваше высочество, товарищ Сталин и сам все дотошно разобрался в ситуации, обозначил нужные результаты и вам не надо долго думать, а лишь старательно проработать над задачами:
— Первое. Работа Комитета, здесь все проработана и мероприятия, и общие направления. Хозяин, — Алена выделила уважительно и почтительно, как большое ХОЗЯИН, — четко обозначил, что ему все нравится. Значит, надо лишь дальше так же трудится и все будет хорошо, — поцеловала в губы и, не давая перерасти поцелую из делового в страстный, отодвинулась резко, но все равно близко. И попаданец понял почему — Алена заговорила очень тихо, даже не шепотом, еще тише, и на грани слышного фола: — помни — ты в этой деятельности можешь дорасти очень высоко, на уровне наркома или даже предсовнаркома, а можешь рухнуть до одной — единственной пули.
В ответ он тоже поцеловал ее. И от возмущенного вопля — какие амуры, если мы работаем над серьезными делами — ее сдержал только заговорщицкий взгляд мужа. Он словно говорил — я тебя люблю, но это все понарошку, что б наши вертухаи не заподозрили чего. И когда она, словно в страсти, нагнулась, что бы поцеловать в шею, подставив тем самым ухо, также шепнул, почти мысленно обозначив:
— Я все это знаю, но большое спасибо.
Алена была крайне ошеломлена, показав степень удивления глазами. Великий немой заговорил, так, кажется, говорили в 1930-е годы? Попаданец с опозданием понял, что Алена-то не раз говорила об этом и на грани опасности, а вот он молчал. Или говорил, но его можно было понять лишь как великого князя, а не как проницательного человека. Хотя ведь, товарищ сержант госбезопасности, уж вы-то должно понять, что от расстрельной стенки до Кремлевского кабинета И.В. Сталина просто так не пройти, даже если ты и великий князь! Мозги надо иметь, черт возьми!
Обнял ее правой рукой, как бы обнимая и рассказывая не словами. И она обняла его, но обоими руками, в универсальном жесте понимания и примирения. Обняла, а потом слегка оттолкнула — ты хоть и великий князь, но дурак. Но он опять не обиделся — любовными глазами — она буквально семафорила — я тоже сама дура, мы такая парочка!
Умничка девочка, он уже и не знал, что думать, вдруг забыла. А показывать в очередной раз опасно. Вдруг не только слушают, но и подглядывают.
— Так, — наконец-то заговорила Алена вербально. Можно сказать, под протокол товарищей слухачей, — второе, о защите. Тут проще, товарищ Сталин нам сказал четко — ждите, как минимум, несколько суток. Значит, нам и надо ждать, а не ерепенится.
А глазами меж тем показывала — знаю дополнительно, очень интересно и очень важно, но здесь весьма опасно. Потом, на прогулке, — показала она завлекательно, скосив глаза на двери.
Сергей мысленно хмыкнул. Да он, в общем-то, красавица, уже все давным — давно понял. Защита — это оружие, оружие — это в СССР НКВД. А НКВД — это, извините, Ежов, который давно уже свои полномочия выполнил и должен идти на вечный покой под травяное одеяло. Вот ведь интересно, это художник был такой гениальный, или изначально сам И.В. Сталин в своей речи обозначил «ежовские рукавицы».
Современники-то обращали, кто с восторгом, кто с ужасом, на первый термин — «ежовские», то есть колючие, убирающие всякую мразь. А вот он, попаданец, с его опытом из циничногои очень политического XXIвека, обратил бы больше на термин «рукавице». Не понял ты, Николай Иванович, свое предназначение — проработать ограниченный срок и в ветошь! Ну, или, в могилу, что, по сути, одинаково.
Единственно, что господин (не товарищ!) попаданец не понял, это по срокам. В прежней-то реальности, откуда и сам Сергей Логинович родом, Ежов в начале этого года стал генеральным комиссаром госбезопасности. Но уже в последующем 1938 году отправлен был, как не справившийся, в наркомы водного транспорта СССР, в 1939 году негласно арестован, в 1940 году, наконец, расстрелян. Прямо-таки по кусочкам резали, беднягу. То ли побаивался его Хозяин, то ли, хе-хе, отомстил за расстрелянных.
Может, в этой реальности будет все по-другому? Арестуют и «сразу же», после месяца-другого следствия расстреляют? А что его держать, тайного троцкиста и активного участника террора, что почти правильно, только с другого противоположенного направления. Трудно сказать, тут Сергей Александрович Вождю не советник. Если что, тоже будет жертвой.
А все-таки интересно, м-да! Посмотрел на Алену. Та посмотрела в ответ, еле заметно покачала головой. Думает, что его понимает. Ха-ха, ничего ты, милая, не знаешь и не понимаешь. Может, кстати, и к лучшему.
— Что же, — ответил он с заметным промедлением, — подождем, так даже будет несколько лучше.
Хмыкнул, не скрываясь. Он-то говорил про арест Ежова, а вот Алена явно подумала про другое. хотя даже и про это, промолчала ведь. А мысли еще не читают.
— И третье, самое сейчас актуальное, — она посмотрела на него в смущении, — на твой вопрос я тебе уже сказала «Да», теперь, по традиции, должен делать ты.
— Что-то я не помню, что должен делать великий князь, — откровенно схитрил Сергей. — может, ты поможешь?
Вроде бы все обычно-нормально, но Алене стало как-то нехорошо. То есть, она откровенно взбесилась! Ее кисти рук, обычно такие ласковые и добрые, как-то само собой сжались в кулаки. Хотя нет, в кулачки, но в очень сердитые и бойкие.
Ну что можно сказать? Судя по результатам, Серега полчаса бил ее руки своим телом. При чем тело было пассивным, а руки активными. Но все равно, ушиблены оказались оные конечности, синяки и шишки, как только они там место нашли. А великокняжеское тело как бы и осталось цело. Физиология, едрить — кудрить! Главное, что в лицо не била, спасибо ей ха это!
Правда, где-то в глубине души что-то пискнуло, а сердце заныло. У нас что, так семейная жизнь и пойдет, как постоянное КПЗ со злым персоналом? Он так не подписывается? Но Сергей приласкал девушку по ладному телу и успокоил себя — ведь семья — это такой социальный механизм, в которой милые девушки превращаются в сволочных женщин. Пробьемся!
Наконец, Алена устала нервничать и реагировать на его неловкую «мужскую» шутку. Воспользовавшись этим, Сергей посадил свою будущую жену на колени и
