– Что-нибудь приготовить для вас, господин Рам Дар? – спросила герцогиня. – Выключить свет или закрыть окно?
– Нет, благодарю. Ночь темна; нет никакого ветра. И я слышу голоса тьмы, слышу шепот ночи. – Снова он уставился на герцога. – Чего желаете вы, о Защитник Бедных?
– Я? – воскликнул столп Палаты лордов, поспешно душа зевок. – Ну, это… Вы лучше спросили бы одну из дам!
– Как вы пожелаете, но, если боги говорят правду и песок не лжет, я могу говорить, что написано.
Из кармана он достал мешочек и два маленьких бронзовых блюда и разместил их на столе.
– Я готов, – объявил он. – Кто первым узнает о том, что написано в свитке Судьбы?
– Может, это делать конфиденциально, господин Рум? – пробормотал герцог со страхом. – Я имею в виду, вы знаете, могло бы быть немного неловко, если бы старые боги действительно заговорили; и я не хочу, чтобы кто-либо погиб в порыве…
– Есть ли то, что можно скрыть? – индус смотрел на белых сахибов с высокомерным презрением. – В землях, которые лежат у подножья обители снегов, у нас нет ничего, чтобы скрывать. Нет ничего, что может быть скрыто, потому что все известно!
И скрыть кое-что действительно не удалось. Поскольку лицо было лицом индуса Рам Дара, но голос был голосом Лэкингтона. Хью был поражен. Проблема похищения жемчуга с шеи герцогини перед таким собранием, казалось, представляла определенную трудность даже для такого эксперта, как Генри. И Хью смотрел во все глаза, чтобы ничего не пропустить. Он находился достаточно близко, чтобы посмотреть украдкой на Ирму, и увидел что-то, что заставило его протереть глаза и затем усмехнуться еще раз. Она стояла в сторонке, вечерняя шаль лежала на ее руке. Красотка сделала шаг или два к столу, где лежали старинные безделушки, центр которого занимала инкрустированная китайская шкатулка на гнутых ножках. Это была красивая вещица, с долгой и страшной историей. В данный момент, однако, капитан был обеспокоен не его прошлым, но его настоящим. А быстрота, с которой действовала девица, заставила его протереть глаза.
Ирма же метнула молниеносно быстрый взгляд на гостей, которые внимали восточной мудрости в исполнении Генри, на миг накрыв столик своей шалью. Это было сделано так быстро, так естественно, что некоторое время Хью думал, что совершает ошибку. Но обрисовавшаяся под шалью на миг шкатулка рассеяла сомнения. На столике красовалась подделка! Оригинал находился под шалью Ирмы Петерсон…
Очевидно, сцена была подготовлена – декорации установлены, – и Хью ждал с растущим нетерпением основного спектакля. Но индус не спешил. Казалось, Генри наслаждался. Хорошо зная о скелетах, которые прятались в шкафах большинства гостей, он позволил богам говорить с неприятной точностью; и поскольку каждая новая жертва жаждала чудес, пескам с гор предстояла долгая работа.
Наконец внезапный восхищенный взрыв аплодисментов объявил о замешательстве еще одного гостя, засвидетельствовав триумф высокого мошенничества над низменными страстишками. Поглощенный ожиданием главного пункта повестки дня, Драммонд не мог не восхититься экстраординарной точностью предсказателя. Ни одна деталь не была пропущена; ни одного промаха. Это был индус, столь натуральный, что, когда несколько дней спустя Хью возвратил жемчуг герцогине, в течение долгого времени ни она, ни ее муж не могли поверить, что Рам Дар был замаскированным англичанином. Но когда они убедились в этом факте и сравнили подделки с оригиналами, они были потрясены дерзостью и мастерством преступника. Поскольку красота схемы была очевидна. Элемент случайности был сведен до минимума, и ни на каком этапе Лэкингтона невозможно было уличить в похищении ожерелья. Максимум – в самозванстве. Главный трюк он отложил под конец… И капитан его оценил.
Великолепно высокомерный, индус высыпал песок назад в мешочек, а мешочек отправил в карман. Он направился к открытому окну. Воздев руки, он уставился во тьму, взывая к своим таинственным богам.
– Разве ваши уши не слышат шепота ночи? – спросил он, конкретно ни к кому не обращаясь. – Жизнь, шелестящая в листьях; смерть, стонущая в травах…
Внезапно он запрокинул голову и расхохотался, жестоким, дразнящим смехом, и повернулся к гостям. Некоторое время он стоял неподвижно, и Хью задался вопросом, о чем должны были сигнализировать ныне покойному шоферу краткие вспышки маленького фонарика в руках служителя говорливых богов.
Тогда взгляд индуса упал на китайскую шкатулку.
– Где Защитник Бедных приобрел священный ларец Владык Чжоу?
Он внимательно посмотрел на шкатулку, и герцог кашлял.
– Один из моих предков взял ее где-то… – ответил герцог извиняющимся тоном.
– Напитанный людской кровью, охраняемый голодными призраками, – ваш предок забрал ее!
Герцог съежился и казался собирающимся сказать что-то, но индус отвернулся, и его длинные, тонкие пальцы нависли над шкатулкой.
– В этом ларце сокрыта Сила! – его голос был низким и вдумчивым. – Несколько лет назад человек, который приехал из земли, где живет Большой Мудрый Дух, рассказал мне об этой вещи. Интересно… Интересно…
Мерцающими глазами он уставился в никуда, и герцогиня задрожала.
– Что это за Сила? – робко спросила она.
– Сила, неведомая смертному человеку, хотя жрецы Города-Храма иногда ощущали ее, прежде чем она сокрушала и губила их! Длина, и высота, и широта вам известны, но этот ларец – ключ к большему, чем эти три измерения!
– Вы же не имеете в виду четвертое измерение? – переспросил один из гостей.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, сагиб, – спокойно ответил индус. – Но это – власть, которая позволяет быть видимым или невидимым по желанию.
На мгновение Хью почувствовал непреодолимое искушение закричать в окно и сдать Лэкингтона со всеми потрохами; но любопытство оказалось сильнее. Столь прекрасна была эта наглость, что даже он, зная всю подноготную этого представления, едва не поверил сам. Гости поверили, поверили без единой тени сомнения.
– Это план Высших сил, да, господин Рум? – спросил герцог изумленно. – Хотите сказать, что можете поместить что-то в эту коробку, и оно исчезнет?
– От смертного взора, о Защитник Бедных, хотя это будет все еще там, – ответил индус. – И исчезнуть лишь на какое-то время. Потом это вновь появится. Так гласят легенды!
– Ну, сунем туда что-нибудь и посмотрим, – громче всех кричал юный виновник торжества.
– Остановитесь, сагиб! Для вас это безделушка; но для нас – святыня!
Он отошел от стола под общий вздох разочарования.
– О несравненный Рам Дар, – взмолилась герцогиня, – разве вы не можете удовлетворить наше любопытство, которое сами и разожгли?
На мгновение маг казался непоколебимым; потом поклонился глубоким восточным поклоном.
– Ваша светлость, – заговорил он с достоинством, – в течение многих веков этот ларец хранил в своих недрах драгоценности императриц династии Чжоу! Они были обернуты в драгоценную ткань, для которой вот это – жалкая замена.
