– Да? – выгнула брови мама. – И что же он сказал?
– М-м-м… – я впала в ступор.
– Маш? Что-то серьезное? – побледнела родительница, папа отложил газету в сторону и тоже посмотрел на меня.
– Ничего смертельного, естественный процесс, – пришла на выручку Лампа, видя, что у меня язык отняло, даже двух слов связать не могла.
– Что? – захлопала ресницами мама.
– Что-что, – закатила глаза глава рода Князевых. – Бабушкой и дедушкой вам скоро быть, а мне примерить звание прабабки, вот что.
Отец разлил чай – рука дрогнула, и он выронил чашку. Мама же села прямиком мимо стула.
– Мама! – кинулась я к ней.
– Маша… – прохрипела родительница. – Это правда?
– Правда, – бежать было некуда, когда признание сорвалось с моих губ, и самой стало легче.
– Вова, – не своим голосом выдала мама, схватившись за сердце, – неси капли.
Папа метнулся на кухню, мы с Лампой помогли матери добраться до дивана. У меня руки-ноги затряслись от одной мысли, что довела родного человека до сердечного приступа.
– И что ты собираешься делать? – метнула на меня полный надежды взгляд родительница.
– Рожать буду.
– Рожать?! – взревела она. И куда только состояние умирающего лебедя делось? Папа как раз вернулся с каплями, его рука с протянутым стаканом была безжалостно отодвинута в сторону, словно досадное препятствие. – Еще молоко на губах не обсохло, а рожать собралась? Диплом кто получать будет? Учиться?!
Лампа оттянула меня в сторонку, расхохоталась и зааплодировала.
– Браво, Наталья! На бис! – подначила она невестку. – А ведь раньше я свято верила, что природа на тебе отдохнула в плане актерских способностей, как с Володей. На самом деле ты просто хорошо их скрывала за аналитическим складом ума.
– Не сейчас, мама, – скривилась моя родительница и зашипела не хуже кобры: – Все твой гаденыш виноват!
О ком именно зашла речь, я поняла сразу. Тут и ванговать не стоило. Родителям никогда Ваня не нравился. Несколько раз они даже пытались запретить нам встречаться, только вот я считала себя слишком взрослой, чтобы поддаваться на такие манипуляции.
Нельзя отбраковывать людей по статусу, количеству денег или непутевым родителям. Это неправильно! Об этом мое мнение совершенно не поменялось, но вот насчет другого… Возможно, материнское сердце не обманывало, мне не стоило влюбляться в Давыдова.
– Вот где он сейчас? – ярилась мама. – Сделал дело, получил свое и улетел? Скотина малолетняя!
– Мама!
– Не сейчас, Шуша, – отмахнулась она.
– Только дай мне до него добраться, Маша, с землей сровняю, – папа был немногословен, говорил всегда веско и по делу, вот как сейчас.
– Женилку отрывать будешь? – Лампа достала пилочку из косметички и теперь с упоением подравнивала собственный безупречный маникюр.
– Володя, заказывай билеты, – скомандовала мама отцу. – Мы летим в Америку. Пусть этот гаденыш берет ответственность за то, что натворил.
– Я отменю спектакль – не могу такое пропустить! Мне тоже закажи местечко, Володя, – потерла ладони бабушка. – И пробей по своим каналам, можно ли перевозить охотничье ружье. Ты без него не полетишь, правда? Так хоть узнай заранее, чтобы не засадили как особо опасного контрабандиста.
Папа неожиданно покраснел – Лампа попала в точку.
– Так, стоп! – раскричалась я. Никогда прежде этого не делала, поэтому получилось очень эффектно: все замолкли и уставились на меня. – Никто никуда не летит. У Давыдова своя жизнь, у меня своя. Учиться я пойду через год.
– Но-о… – Мама растерянно захлопала ресницами.
– Я так решила. И точка.
– Господи! – Родительница запрокинула голову к потолку. – Моя несовершеннолетняя дочь беременна! Ужас какой…
– Пф-ф! Тоже мне ужас нашла, – фыркнула Лампа. – Не сифилис же девочка притащила. А пополнение славному роду Князевых не помешает.
– Это все твое дурное влияние, – прошипела мама.
– Можно подумать, ты у нас в девках засиделась, – ничуть не обиделась бабушка. – В девятнадцать уже за Володьку пошла.
– Но родила в двадцать один! А ты – в двадцать!
– Переплюнула нас Шуша, – хмыкнула Лампа. – Надеюсь, моя правнучка не решит повторить подвиг матери в пятнадцать.
– Там девочка? – ошалело посмотрел на меня отец.
– Там двойня, – скромно пожала плечами я.
Мама все же потеряла сознание, а папа залпом махнул ее сердечные капли.
Я так погрузилась в лабиринты памяти, что и сама не заметила, как прошла половину положенного пути. Вскоре позвонил Широкий.
– Ну что там? – спросила я без предисловий. – С Викой все в порядке?
– Уже да, – ответил друг. – Резко сахар упал. Хорошо, что я не додумался вколоть ей инсулин. Иначе…
Меня в пот бросило только от одной мысли об этом.
– Хорошо, что все обошлось. Обошлось же?
– Да. Пару часов еще за ней понаблюдают, и, если все будет в порядке, к вечеру я отвезу ее домой. Хотя Славная уже рвется в бой.
– Это на нее похоже, – рассмеялась я.
– С тобой все в порядке? – спросил вдруг Артем. – Что-то голос странный…
– Тебе показалось, просто задумалась, – заверила его.
– Князева, если что-то вдруг будет не так…
– Я знаю, к кому обратиться, – закончила за него.
– Запомни это, – подытожил серьезным голосом друг.
Долго мы говорить не стали, Артем пошел проверить ворчащую Славную, а я собралась заскочить в канцелярию, чтобы купить мальчишкам все недостающее к началу учебного года.
Вот как раз дорогу переходила, когда услышала визг шин. Прямо на меня мчала красная Мазда.
Перед глазами вся жизнь пронеслась за одну секунду!
Ноги приросли к асфальту, дыхание замерло в груди, а в ушах лишь гул приближающегося автомобиля слышался, словно все другие звуки вдруг исчезли.
В последний миг я зажмурилась, но… удара не последовало.
– Совсем дура безголовая, не видишь, что на красный прешь?! – послышалось вместо этого.
Из Мазды, словно ангел возмездия, выскочила… бобриха.
– Князева? – изумилась она. – Ты-то мне и надо.
– У-унижений недостаточно – решила убить? – Язык сделался каким-то чужим и едва ворочался во рту, да и голос звучал чужим. Не удивлюсь, если в моей блондинистой шевелюре появились седые волоски.
