Уже под утро, устав бороться с самой собой, я легонько прикоснулась к его лицу. Очертила подбородок, скулы, глаза, губы. Провела рукой по его шее, груди. Рука остановилась на его сердце и прислушивалась, как оно бьется. Я приложила другую руку к своему сердцу. Наши сердца бились в такт. Мне казалось, что у нас одно сердце на двоих. Я ошарашено посмотрела на спящего Андрея. Он вдруг шевельнулся, а я быстро одернула свою руку. Андрей перевернулся на другой бок, а я ругнулась и убрала свою руку от сердца. Чушь какая-то.
Поспала в итоге я часа два от силы. Когда прозвонил будильник, не хотелось открывать глаза, мне было так тепло и уютно. Но звон будильника все не замолкал, и я открыла глаза. Осознание того, что я лежу в обнимку с Андреем сразу же навалилось на меня, но я не спешила отодвигаться от него. Наоборот дала себе слабину и несколько долгих минут продолжала обниматься с ним и смотреть на его спокойное лицо, прежде чем встать и пойти готовить завтрак.
Я знала, что нас ждет непростой разговор, но думала, что буду сдерживать себя и хладнокровно на все реагировать.
После душа я подошла к столешнице и улыбнулась, заметив Стешин букет. Вспомнив, как вчера подруга радовалась ему, я тоже улыбнулась и наклонилась, чтобы вдохнуть притягательный аромат. Вообще я не люблю тюльпаны, мне больше нравятся белоснежные розы.
Не успела я наклониться, как сзади услышала требовательное:
— Ну и кто этот смертный, который подарил тебе цветы?
А дальше ругань, как итог разбитая ваза и мое самообладание. Как я не хотела оставаться спокойной и холодной, с Андреем это просто невозможно.
Я слышу, как хлопает входная дверь, и вздрагиваю. Смотрю на осколки и всхлипываю. Я наклоняюсь, чтобы убрать их, а слезы начинают непроизвольно течь по моим щекам. Через какое-то время я чувствую, что меня обнимает сзади Саша, а я начинаю плакать еще сильнее. Она уводит меня в ванну. Гладит по спине, успокаивает, как может, а моя истерика все не прекращается.
Не зря я так боялась влюбляться. Больно. Чертовски больно. Ведь обещала себе, что не позволю этому случиться, но непослушное сердце решило за меня.
Мы возвращаемся на кухню. Стеша уже все убрала и налила всем чай. Девчонки молчат и просто обнимают меня с обеих сторон, и за это я безмерно им благодарна. Слезы продолжают течь по моим глазам, и я зло стираю их рукавом халата.
— Может быть, ты сегодня останешься дома? — говорит Саша обеспокоенно.
— Нет, лучше отвлекусь на лекциях. К тому же у нас сегодня важный семинар для всего потока. Приезжает из столицы какой-то супер-пупер модный адвокат, и нас всех обязали на нем присутствовать.
— Позвони, как освободишься, прогуляемся, отвлечемся, — говорит ласково Стеша.
Я киваю и ухожу собираться. Тонна консилера и тонального крема немного спасают мое опухшее и красное лицо. Собравшись с силами и успокоившись, я еду в универ. Я решила не откладывать звонок папе, поэтому на светофоре набираю ему.
— Алло, пап, привет. Как и обещала, звоню сразу же тебе. Я поеду в Москву.
— Я не сомневался в том, что ты примешь верное решение.
— Ага, — голос, звучавший ровно до этого, теперь дрожит, и я быстро прощаюсь с отцом и глубоко дышу, чтобы не сорваться в новую истерику.
Надеюсь, курс, который будет вести этот адвокат, будет реально крутым, и я хоть немного отвлекусь от этой пустоты, которая выжигает душу.
Глава 32Анна
Я сижу где-то в середине аудитории. Лекционная забита под завязку. Стоит взволнованный шум и перешептывания про крутого красавчика, который будет вести у нас курс. Оля возбужденно говорит, что он влюбил в себя всех старшекурсниц, но все как будто проходит мимо меня. Я вроде бы и сижу здесь, а вроде меня и нет.
Оля тараторила без остановки, я же даже не пыталась делать вид, что слушаю ее. Все мои мысли витали вокруг поездки в Москву. Правильно ли я поступаю? Не убегаю ли я, таким образом, от Андрея и от себя самой? Я успокаивала себя тем, что действительно получу много крутых навыков и знаний. Это хорошая перспектива для моего будущего. Я думала, если я уеду, то быстро забуду об Андрее, а через полгода вернусь домой, как ни в чем не бывало.
За своими мыслями я не заметила, как наступила полнейшая тишина, а Оля пихала меня в бок, заставляя очнуться и поднять голову. Оказывается, ректор толкал речь о предстоящем курсе и знакомил нас со знаменитым адвокатом Данилом Андреевичем Курским. Я мгновенно потеряла к ректору интерес и уткнулась в тетрадь, начав рисовать воздушные шары и другие каракули.
В конце концов, ректор закончил свою речь и зазвучал другой голос. Мне даже показалось, что я его уже где-то слышала этот бархатный, с легкой хрипотцой тембр, но я была поглощена рисованием воздушного шара, чтобы поднять голову и посмотреть, кто говорит.
Через какое-то время у меня начались слипаться глаза. Сказалась все-таки нервная и бессонная ночь. Монотонный, уверенный, спокойный голос убаюкивал меня. Я на секундочку прикрыла глаза, а проснулась от резкой боли в боку. Оказывается, моя голова лежала на парте, а Оля толкала меня в бок. Я возмущенно уставилась на нее и прошипела, чтобы она прекратила, а Оля, округлив испуганные глаза, мотала головой в сторону преподавателя.
Тут я повернула голову к преподавателю и замерла, широко распахнув глаза. Передо мной стоял и испепелял меня взглядом тот самый Данила, которого я обозвала скорострелом, чертом, и которого столкнула с лестницы.
— Представьтесь, пожалуйста, студентка.
Я повертела головой, наивно полагая, что он обращается не ко мне, но Оля опять больно пихнула меня в бок, отчего я прошипела сквозь зубы. У меня так синяк останется точно.
— Я, конечно, могу подождать, вместо того, чтобы читать лекцию, — развязно проговорил этот засранец. Все уставились на меня злыми взглядами, пока я вставала с места на трясущихся ногах, ни жива, ни мертва.
— Ковалева Анна, — проговорила я охрипшим голосом.
— Анна, значит, — проговорил он, словно смакуя мое имя. — Если вам не интересен этот курс, то вы можете не посещать его, — закончил он стальным голосом.
Я усмехнулась. Ага, конечно. Нам впаривали про этот курс два месяца подряд каждый день на каждой паре. К тому же без зачета, мне не видать Москвы. Поэтому я костьми лягу, но курс пройду.
— Очень интересно, — проговорила я, продолжая стоять. Онемение прошло, а вместе с ним пришло осознание всей ситуации. Если бы я не витала в облаках, а сразу же посмотрела, кто ведет пару, то не оказалась бы в такой ситуации.
— Поэтому вы уснули.
В аудитории послышались смешки, а я была готова провалиться сквозь землю.
— Сядьте, студентка Ковалева и впредь приходите на лекции выспавшимися, иначе зачем по моему курсу вы не получите, — проговорил он ледяным тоном, отчего у меня по коже мурашки побежали.
