Заливаясь румянцем, Лена с любовью смотрела на мужа. Гости поднимали бокалы за молодых, тосты звучали один за другим. Счастливые влюбленные склонились друг к другу, и их губы встретились. Это был абсолютно идеальный день. Журналистам Лена сказала, что этот день – настоящее чудо. И если вспомнить, какой кошмар ей пришлось пережить в руках безумного похитителя, ее легко понять. Лена – одна из двух девушек, которые почти четыре года провели в жуткой подземной тюрьме, построенной насильником-извращенцем и сексуальным маньяком. Более трех с половиной лет они ежедневно подвергались насилию и жили в постоянном ужасе и кошмаре. Два года назад девушек освободила милиция.
Эта история потрясла весь мир. Вскоре после освобождения Лена сказала журналистам, что никогда больше не сможет доверять мужчинам. В подземелье Лена родила двоих детей без медицинской помощи – помогала ей только ее юная подруга Катя. В мае 2004 года, когда их наконец освободили, Лена была на восьмом месяце беременности. Двух ее детей забрал насильник, третий родился мертвым. Лена приняла мучительное решение не пытаться разыскать своих детей, усыновленных другими людьми в Скопине.
– Во время беременности я не считала их своими детьми, – шепотом говорит Лена. – Это были его дети, зачатые против моей воли.
Но когда насильник забрал младенцев, Лену охватило мучительное чувство вины и утраты.
– Эти воспоминания до сих пор очень болезненны для меня, – говорит девушка. – Они всегда будут напоминать мне о безумном похитителе, который погубил несколько лет моей жизни. Эти дети заслуживают счастливой и достойной жизни. Не стоит напоминать им об их происхождении. Не знаю, хватило ли бы мне сил дать им все необходимое. Не знаю, хватило ли бы им сил узнать правду.
До похищения у Лены был молодой человек. К моменту ее освобождения он давно считал ее погибшей и женился на другой женщине.
– Не могу поверить, что впереди у меня нормальная жизнь, – говорит Лена. – Выйдя из подземелья, я считала, что никогда больше не смогу ни полюбить, ни довериться мужчине. День моей свадьбы – настоящее чудо. Мне кажется, что я смотрю кино. В подземелье я перестала мечтать о будущем. Я думала, что не выживу, умру в этой клетке. Если бы там я мечтала о взаимной любви и уважении, то просто сошла бы с ума. Поэтому я целиком сосредоточилась исключительно на выживании. Я на собственном тяжелом опыте убедилась, какие мысли безопасны, а какие слишком болезненны.
Когда Лена вышла из подземелья, кожа ее была зеленоватой от недостатка солнечного света. Она была настолько слаба, что почти не могла ходить. Сегодня же, спустя два года, ее просто не узнать. Она совершенно изменилась. Два года она училась на педагога и теперь намерена жить дальше.
– Я готова иметь детей, – говорит она и шепотом добавляет: – Не меньше четырех!
Годом раньше Катя познакомила Лену со своим другом, а тот привел с собой своего приятеля. Как-то вечером они собрались вчетвером.
– Он сразу мне понравился, – признается Лена, – но я слишком нервничала.
Чувство оказалось взаимным. Муж Лены вспоминает: «Меня сразу же к ней потянуло. Я понял, что хочу снова увидеться с Леной. Она была такой красивой! Мне понравились ее застенчивая улыбка и длинные светлые волосы».
Они стали встречаться каждый день, гулять и болтать. Так прошло несколько недель.
«Поначалу Лене было трудно говорить о том, что с ней произошло, – вспоминает ее муж. – Она рассказала об этом лишь вкратце. Остальное я узнал из газет».
Он вспоминает, как увидел газету с фотографиями Лены, выбирающейся из подземелья.
– Я знаю, что она пережила огромную боль, – говорит он. – Но я никогда не расспрашивал ее о деталях. Иногда она сама заговаривает о прошлом. Я всегда убеждаю ее, что она сможет рассказать все, когда будет готова к этому.
Через пару месяцев после знакомства будущий муж Лены переехал к ней и ее матери, а потом сделал ей предложение.
– Я никогда не собирался жениться таким молодым, – признается он, – но встреча с Леной все изменила.
В конце года они поженились, но до этого Лену и Катю ожидало еще одно испытание. Им пришлось присутствовать на суде над Виктором Моховым.
– Мысль о том, чтобы снова увидеть этого страшного человека, была отвратительна, – говорит Лена, – но мне пришлось пройти через это.
Мохова, которому тогда было 54 года, приговорили к двум годам тюрьмы и семнадцати годам колонии строгого режима. Слушая приговор, Лена не проронила ни слезинки.
– Любое наказание будет слишком мягким для него, – сурово говорит она, но, вспоминая о любящем муже, снова начинает улыбаться.
– Я больше не хочу об этом думать, – добавляет она. – Я хочу думать только о том, что ждет меня впереди. Не могу поверить, что все это действительно происходит со мной. Никогда не думала, что смогу испытать такие чувства. Мне казалось, что я умру в подземелье, так и не испытав настоящей любви. Но вот она пришла. Мне просто не верится!
Упреки в адрес жертв
Картэн Графф
Во время одного из разговоров с Катей в интернете я написал ей:
– У меня возник вопрос о сексуальном насилии. Вы несколько раз говорили, что как будто выходили из своего тела, когда Виктор вас насиловал. Не могли бы вы рассказать об этом? Куда вы уходили в такие моменты?
– Я уходила в безопасное место в своем разуме, – ответила Катя. – Туда, где мне было тепло и спокойно. И, уходя туда, я закрывала за собой дверь.
– Многие жертвы длительного сексуального насилия говорили мне нечто подобное, – написал я. – Но если вы столько лет действовали подобным образом, у вас могла сформироваться зависимость. Жертвы насилия говорили, что стремятся к ситуациям, которые позволят им перейти в такое состояние. Думаю, поэтому многие из них начинали работать в секс-индустрии. Так они могли повторить прежний паттерн. Вам никогда не хотелось ощутить то же самое, занимаясь сексом с мужчиной?
– Прекрасно понимаю, о чем вы говорите. Такой уход может стать привычкой, но у меня она не развилась. После освобождения я не испытывала желания уходить в себя так, как в зеленой комнате. Я обрела любовь, занималась сексом с партнером, который меня любил и уважал. А в такой ситуации мне хотелось целиком и полностью раскрыться и отдаться ему.
– Считаете ли вы искреннюю любовь к мужчине самой важной частью процесса исцеления?
– Да. Возможно, это прозвучит избито, но любовь действительно лечит. Я убедилась в этом на собственном опыте. В подземелье эскапизм помог мне выжить, но после освобождения в нем уже не было смысла. Он стал даже вреден. Покинув Скопин, я больше не пыталась ни от чего отстраниться. Я не стала пить, принимать наркотики или психотропные препараты. Я целиком погрузилась в реальную жизнь. И в этом самую большую поддержку мне оказали семья и мужчины, к которым я испытала искреннюю любовь.
