Неужели это конец?
Э, нет. Еще ничего не кончено!
— Lightning, — шепчу я. При этом указательный палец правой руки направляю в сторону сердца.
Секунда, и меня прошивает разрядом тока, не смертельным, но все же сумевшим запустить в кровь адреналин.
Вдох-выдох. Медленно поднимаюсь на локтях и делаю резкий рывок в сторону полузакрывшегося портала.
Лишь бы успеть.
— У…успела? — прошептала я за секунду до того, как потерять сознание.
Приходила в себя долго. Голова раскалывалась от сильной боли, а тело ныло, как у наркомана от ломки. Поднявшись на локтях и перенаправив на них вес тела, кое-как села, устало выдохнув. Успела-таки. Темницу Ровейна вряд ли с чем можно спутать. Бесконечная мгла, что давит на душевное состояние, а в воздухе витает напряжение и ужас былых заключенных. Как говорят легенды, бог мертвых был здесь не первым «гостем». Боги, они почти что люди. Но, увы, их тараканы уносят не одну-две жертвы, а тысячи, миллионы. У них там скука взыграла, а у нас землетрясения, вулканы проснулись, цунами из ниоткуда и другие природные катаклизмы. Даже сильнейшие стихийники не могут справиться с последствиями «божественного настроения». А как тут справится, если в каждой точке мира, что-то происходит в одно и тоже мгновение? Вот именно — никак.
Боги, как заигравшиеся дети в песочнице, и теоретически я одна из них. Ну да ладно. Такой занудой я не стану. Ведь человека поймет лишь другой человек.
Дождавшись, когда зрение привыкнет ко тьме, так как тусклый свет маг-лампы в дальнем углу мало чем мог помочь, я стала оглядываться, пытаясь разглядеть Алека… Нет, Акватора.
— Нашла, — прошептала и двинулась к мужчине, но от увиденной картины всё внутри перевернулось.
Он висел на противоположной от меня стене, прикованный железными прутьями толщиной с мое запястье. Приблизившись к нему, я подняла ладонь и вызвала небольшой пульсар, что бы тут же с трудом сдержать крик и рвотный позыв.
Алек, он… Висел, как тряпичная кукла.
Мужчина, ранее поразивший меня своей красотой, сейчас напоминал одну сплошную рану — кровоточащую, от чего всё тело было в крови, а местами с нагноениями. А лицо… Боже, его просто не различить, сплошное месиво. Волосы слипшимися сосульками висели и мало чем напоминали, ранее сверкающие на солнце пряди.
Сглотнув подступающую вновь тошноту, я сделала шаг ближе и осторожно коснулась его, боясь сделать больно, но пытаясь привести в чувство. И у меня получилось. Уже через мгновение Акватор истошно застонал и всем телом вздрогнул, а спустя доли секунды из его рта полилась темная кровь.
Он очнулся, но глаза так и остались закрытыми, а я испугалась. Нет, не так. Я почувствовала жгучую вину. К себе, к нему…
Почему он промолчал? Почему не сказал, что он — Алек, жив, здоров? Зачем было затевать тайну? Если бы не это… Оправдания — это неуместные оправдания. Я сделала так, и исправить ничего уже нельзя.
" — Высшие, сколько он здесь, в таком состоянии?" — подумала я и испугалась ответа. Но страшнее то, что вернись я в прошлое, поступила бы точно так же. Даже зная, что произойдет в дальнейшем.
Что со мной случилось? Это ведь Алек. Я его подставила, и он попал под руку Ровейну. Тогда почему же раскаянье пришло и упорхнуло из сознания, словно его и не было вовсе? Откуда взялся этот эгоизм? Та ли я, прежняя Вивьен?
" — Нет, — ответ пришел сам, но горько не было. — Разве не этого я желала?"
— Что, Ровейн, пришел поглумиться опять? — едва ворочая языком, неожиданно пробормотал Акватор, прерывая мои мысли. — А где своего дружка оставил? Вам так весело было вместе… — и зашелся в надрывном кашле, сплевывая кровь.
— Ка-какого дружка? — спросила я и закрыла рот ладонью, поняв, что выдала себя.
Но его реакция потрясла меня. Испугала.
Он захохотал, как безумный. И в этом смехе я услышала всю гамму чувств: горечь, обреченность и боль… душевную боль. Такие эмоции возникают у людей, которые… Сдались на растерзание судьбе. Мне доводилось испытывать их, и это очень страшно.
— Опять эти твои шутки? Не смог придумать ничего нового на этот раз? — заговорил Акватор сбивчиво и неразборчиво, словно еще немного и потеряет сознание:
Ровейн играл с его психикой? Притворялся мной и… и что? Страшно представить, что происходит в душе гордого и свободолюбивого мужчины, который сейчас прикован к стене, и над которым раннее издевались физически и психологически.
— Алек, это я. Алек… — прошептала я и вскрикнула. Не от страха, нет. От увиденного.
Услышав свое вымышленное имя и мой настоящий голос, израненный Акватор простонал «Вивьен» и всем телом дернулся в сторону. Но цепи держали крепко, чем причинили адскую боль израненным запястьям мужчины.
— Вивьен… — хрипел он и не прекращал попытки освободится от оков. — Это ты, Вивьен, жива. Вивьен. Вивьен… Прости меня, прости. Я…
— Нет! — вскрикнула я, не выдержав его издевательств над своим истерзанным телом. Но
Акватор истолковал слово «нет» по-своему.
— Вивьен, прости. Я был не в себе. Прошу, прости. Я… Я бы никогда, ты же знаешь. Никогда, любимая, — взволновано сказал он, и в глазах застыли слезы. Мужские. Скупые, но они были.
— Алек, это я виновата, что ты здесь и в таком плачевном состоянии. Извини, я не думала… Я планировала лишь сбежать, а что будет с тобой меня не волновало. Но тогда мне показалось, что именно ты убил… Алек, почему ты молчал?
— Ви, глупая моя девочка. Не смотри ты так испуганно, не нужно жалости. Ведь я благодарен Ровейну. Нет, нет, молчи, — запротестовал мужчина, когда я хотела оспорить его слова. — Когда я понял тогда, что совершил… Чуть с ума не сошел и мог бы наделать ужасных вещей, но Ровейн отправив меня сюда и тем самым спас многих невинных. Знаешь, боль — она отрезвляет.
— Акватор, — прошептала я, желая, что бы он прекратил.
Медленно покачав головой, мужчина продолжил:
— Нет, ты не думай, ничего такого, — прошептал он, пытаясь улыбнутся разбитой губой и поморщился. — В тот роковой день, пять лет назад, когда из твоих прекрасных губ слетел последний вздох, для меня начался персональный ад. Понимаешь? Кромешный ад, в котором даже смерть не стала бы спасением. Несколько дней я безуспешно пытался наложить на себя руки в попытке искупить свою вину перед тобой. Но все без толку. Раны затягивались, а сердце болело так, что дышать больно. Пока ко мне во дворец не ворвался сам дьявол — Ровейн. О, именно о нём когда то складывали мифы и легенды люди. О нем. Весь в огне, кричал, круша то, что еще уцелело после меня, рычал, плевался чистым пламенем, словно огненный дракон. А после…
Акватор замолчал, будто бы вспоминая, а я, почувствовав неладное, сделала два шага назад, не глядя.
в старину Ви, котенок, я так люблю тебя. Одну тебя, в старину нежно прошептал мужчина. — А я ведь хотел тебя всего лишь наказать… Помнишь нашу первую встречу? Как ты налетела на меня, — Акватор улыбнулся. — И я почувствовал в тебе её частицу, пожелав отомстить, а после представился Алеком и закрутилось-завертелось. Первые несколько дней я еще придерживался плана мести, но разве можно любя причинить зло? Нет, я не мог. Те наши встречи перевернули мой мир. Вивьен, если бы не кое-кто слишком могущественый, я бы никогда не ушел по своей воли от тебя.
