— Нет, я не знал.
Алек Легг усмехнулся.
— Приятно, что есть что-то, чего вы не знаете. Да, ей,видите ли, надоела супружеская жизнь. Собирается соединить свою судьбу с этимвульгарным архитектором.
— Печально это слышать, — сказал Пуаро.
— Не понимаю, вам-то что за дело.
— Мне жаль, — сказал Пуаро, аккуратно отодвигая книги ирубашку и садясь на край дивана, — потому что я не думаю, что она будет с нимболее счастлива, чем с вами.
— Последние полгода наша жизнь отнюдь не походила наидиллию.
— Полгода — это такой пустяк, — сказал Пуаро, — это оченьнедолгий срок в сравнении с тем, что могло бы стать длинной и счастливойсупружеской жизнью.
— Вы вещаете прямо как священник.
— Возможно. С вашего позволения, мистер Легг, замечу: в том,что ваша жена не была счастлива с вами, больше вашей вины, чем ее.
— Она-то точно так считает. Что я один во всем виноват.
— Ну не во всем, конечно, но в некоторых вещах —определенно.
— Ну давайте! Валите все на меня. Лучше бы мне утопиться вэтой проклятой реке и разом со всем этим покончить.
Пуаро задумчиво посмотрел на него.
— Я рад отметить, — сказал он, — что вас сейчас большеволнуют собственные неприятности, чем несовершенство мира.
— Да пусть он катится к черту, ваш мир! — выпалил Алек Легги с горечью добавил:
— Похоже, я во всем оказался полным идиотом.
— От этого никто не застрахован, — заметил Пуаро. — На мойвзгляд, вы заслуживаете скорее сочувствия, чем порицания.
Алек Легг, похоже, был ошарашен тем, что сказал ему Пуаро.
— Кто вас нанял шпионить за мной? Салли?
— Почему вы так думаете?
— Поскольку никаких официальных выяснений никто со мною непроводил, я заключаю, что вы выполняете частное поручение.
— Вы ошибаетесь, — заверил его Пуаро. — Я никогда не следилза вами. Когда я приехал сюда, я даже не знал о вашем существовании.
— Тогда откуда вы знаете, что мне не повезло, что я свалялдурака?
— В результате наблюдения и размышлений, — сказал Пуаро. —Вы позволите мне высказать некоторые предположения? А потом скажете, прав я илинет…
— Говорите что хотите, только не рассчитывайте, что я примуучастие в этой игре.
— Я думаю, — начал Пуаро, — что несколько лет назад васзаинтересовали идеи и программа определенной политической партии. Ейсимпатизировали многие из молодых, подающих надежды ученых. Средипредставителей вашей профессии подобный интерес не мог не вызвать подозрений.Не думаю, что вы серьезно себя скомпрометировали, но, как я понимаю, на васстали давить, и вам это не понравилось. Вы попытались отступить от некихправил, и вам стали угрожать. Вам пришлось встретиться кое с кем даже здесь. Яне знаю имени этого человека для меня он навсегда останется молодым человеком врубашке с черепахами.
Алек Легг вдруг расхохотался.
— Я полагаю, его специально нарядили в такую рубашку — чтобыпоиздеваться над обуявшей меня в ту пору меланхолией.
— Вот-вот, — подхватил Пуаро, — эта ваша меланхолия плюсзабота исключительно о судьбах мира и о собственной творческой судьбепревратила вас в человека, с которым, извините, ни одна женщина не могла бытьсчастливой. К тому же вы не доверяли своей жене. И совершенно напрасно, потомучто она, как я понял, по натуре женщина очень преданная. Если бы она узнала о вашемотчаянном положении и о ваших переживаниях, она бы всем сердцем была с вами. Новы хранили гордое молчание, и она невольно начала вас сравнивать со своимбывшим другом Майклом Уэйманом. Сравнение было не в вашу пользу.
Пуаро поднялся.
— Советую вам, мистер Легг, поскорее собраться и немедленноотправиться в Лондон, к вашей супруге. Расскажите ей обо всем, что вам пришлосьпережить, и попросите прощения.
— Так, значит, вот что вы мне советуете, — криво усмехнулсяАлек Легг. — А какое вам, черт возьми, дело до моих проблем?
— Никакого, — сказал Пуаро и направился к двери. — Но имейтев виду: я никогда не ошибаюсь.
Наступило минутное молчание. Потом Алек Легг разразилсядиким хохотом.
— А знаете, — сказал он, успокоившись, — я, пожалуй, воспользуюсьвашим советом. Развод чертовски дорогое удовольствие. Кроме того, если вы неспособны удержать женщину, которая просто создана для вас.., в этом есть что-тоунизительное, не так ли? Да-да, заявлюсь к ней в Челси и, если Майкл там,схвачу этого эстета за его веселенькой расцветки вязаный галстук и вытряхну изнего душу. И сделаю это с удовольствием. С великим удовольствием.
Его лицо вдруг озарилось очень обаятельной улыбкой.
— Простите меня за мои мерзкие выходки, — сказал он. — Иеще, большое вам спасибо. — Он хлопнул Пуаро по плечу, да так, что тотпокачнулся и чуть было не упал.
«Дружеские выходки» Алека Легга оказались куда ощутимей«мерзких».
Покинув Мельничный домик, Пуаро посмотрел на темнеющее небо.
— Куда же теперь? — тихо произнес он и, прихрамывая, пошелпрочь.
Глава 19
Когда Эркюль Пуаро вошел, начальник полиции и инспекторБланд как по команде обернулись…
Надо сказать, начальник полиции был не в лучшем настроении.Только мягкая настойчивость Бланда заставила его отказаться от приглашения наобед этим вечером. Их беседа выглядела примерно так.
— Знаю, Бланд, знаю, — раздраженно сказал начальник полиции.— Возможно, когда-то этот ваш маленький бельгиец и был чародеем. Но его времяпрошло, дружище. Сколько ему лет?
Бланд деликатно промолчал, тем более что ответа на этотвопрос все равно не знал: Пуаро всегда тщательно скрывал свой возраст.
— Дело в том, что он там присутствовал, — упрямо втолковывалинспектор своему шефу. — А мы пока все равно не сдвинулись с места. Мы втупике.
Начальник полиции раздраженно высморкался.
— Знаю. Знаю. Я уже готов поверить миссис Мастертон: может,это действительно был маньяк? Я уже согласен привести ищеек. Было бы толькокуда…
— На воде следов не бывает. Так что ищейкам след взятьнегде.
