— Да.
— Вы случайно не помните, какую марку?
— Я… затрудняюсь ответить.
Мейсон сказал:
— Миссис Лавина, я вовсе не пытаюсь каким-то нечестнымспособом заставить вас дать неверные показания и поэтому хочу сообщить вам, чтозадавал подобный вопрос мистеру Арчеру, и он ответил, что, по его мнению, выкурите «Лаки», а он предпочитает «Честерфилд». Вы согласны с его словами?
— Я не совсем уверена относительно марки, которую куритмистер Арчер, но раз он сам заявил, что предпочитает «Честерфилд», то ему,конечно, виднее, и я соглашусь.
— Вы курили в тот вечер, пока находились с мистером Арчером?
— Естественно.
— Вы курили перед ужином?
— Да.
— Во время ужина?
— Да.
— И после ужина?
— Да.
— Вы курили в момент нападения?
— Я… не могу вспомнить… Думаю, нет.
— Но вы курили в его машине после ужина?
— Пожалуй, да.
— И поскольку вы предпочитаете не ту марку сигарет, которуюкурит он, то курили свои сигареты?
— Да.
— Могу я посмотреть на них?
— Мне кажется, защиту увело в сторону от обсуждаемоговопроса, — произнес Фритч. — Ваша честь, вы не находите, что перекрестныйдопрос становится беспредметным?
— Вы хотите заявить протест? — спросил судья Иган.
— Да, я протестую против последнего вопроса защиты на томосновании, что он выходит за рамки рассматриваемой темы, являетсянесущественным, некомпетентным и не имеет отношения к тому, о чем допрашиваласьсвидетельница во время прямого допроса.
— Я думаю, ваша честь, через несколько мгновений смысл моейпросьбы станет понятен, — сказал Мейсон.
— Протест обвинения отклоняется, — решил судья Иган.
— В вашей сумочке сейчас есть сигареты, миссис Лавина?
— Конечно.
— Можно на них взглянуть?
Мгновение поколебавшись, свидетельница, не скрываяраздражения, откинула клапан сумочки, открыла ее и погрузила в нее руку.
Мейсон всем телом подался к свидетельскому месту, но МартаЛавина резко отвернулась и, оказавшись к нему спиной, быстро извлекла изсумочки серебряный портсигар и протянула его адвокату.
Раскрыв портсигар, Мейсон произнес:
— Я держу в руках серебряный портсигар со встроеннойзажигалкой и содержащий сигареты «Лаки Страйк». На его крышке в овальной рамкеимеются инициалы «М. Л.». — Он поднял портсигар так, чтобы тот был виденприсяжным, после чего повернулся к Марте Лавине и продолжил: — Портсигар принадлежитвам, миссис Лавина, уже довольно давно, не так ли? Это по нему хорошо заметно.Даже инициалы на крышке несколько стерлись.
— Да, он у меня много лет, и я им очень дорожу. Это подарок.
— Он при вас постоянно?
— Да.
— Тогда не могли бы вы ответить присяжным, — произнесМейсон, слегка оживившись, — как могло получиться, что этот портсигар, которыйбыл в вашей сумочке в ночь нападения — сумочке, которую у вас отнял грабитель иничего из содержимого которой, по вашим же собственным словам, вам впоследствиине удалось найти, — как этот портсигар мог здесь, сегодня, оказаться при вас?
Марта Лавина стояла на свидетельском месте, держа вбезжизненной руке серебряный портсигар. Ее лицо казалось вылепленным из гипса.
— Итак, — произнес адвокат после небольшой паузы, — выможете ответить на мой вопрос?
— В ту ночь при мне не было этого портсигара. Я не говорила,что он находился в моей сумочке, мистер Мейсон.
— Но вы заявили, что в вашей сумочке, помимо прочихбезделушек и косметических принадлежностей, были сигареты…
— Именно! — торжествующе воскликнула она. — Тем вечером язабыла положить в сумочку портсигар и обнаружила это сразу, как только вышла издома. Я остановилась у автомата и купила пачку «Лаки Страйк» и спички. Они былив сумочке, когда ее схватил грабитель, но портсигара там не было.
— В таком случае, выходит, что мистер Арчер ошибся, сообщивнам в своих показаниях, что в тот вечер вы курили «Лаки», доставая их изсеребряного портсигара со встроенной зажигалкой?
Во взгляде свидетельницы внезапно появилось выражениезатравленного животного.
— Он ошибся, миссис Лавина? — повторил Мейсон.
— Ваша честь, — вмешался Фритч, — я протестую против этоговопроса, как не связанного с воспоминаниями свидетельницы!
— Протест принят, — согласился судья Иган.
— Миссис Лавина, вы сейчас утверждаете, что тем вечером привас не было этого портсигара? — спросил Мейсон. — И что при вас была пачка«Лаки Страйк» и что, прикуривая, вы пользовались спичками из купленного вамивместе с сигаретами коробка?
— Да… я просто пытаюсь вспомнить некоторые детали.
— Всего минуту назад ваше заявление на этот счет было весьмабойким, — заметил Мейсон. — Неужели вас так смутили, по всей вероятности,ошибочные слова мистера Арчера о вашем портсигаре?
— Нет, — огрызнулась она.
— Вы утверждали, что помните, как купили пачку «Лаки Страйк»и спички. Так оно и было на самом деле?
— Я… думаю, да.
— Вы в этом уверены?
— Да.
— Абсолютно уверены?
— Да.
— Уверены в этом настолько же, насколько уверены в любыхдругих данных вами показаниях?
— Да! — теряя терпение, произнесла она.
— Уверены относительно оставленного дома портсигаранастолько же, насколько уверены относительно того, что нападавшим был подсудимый?
— Да.
— То есть если выяснится, что вы ошиблись относительнопортсигара, то это значит, что вы могли ошибиться и относительно личностипреступника?
— Вопрос неправомочен! — запротестовал Фритч.
— Я просто прошу свидетельницу еще раз проверить своипоказания и определить уровень их достоверности, — возразил Мейсон.
— Протест отклоняется, — сказал Иган. — Свидетельница,отвечайте на вопрос.
— Да! — холодно отрезала она.
— Теперь возможность того, что сделанное вами заявлениеошибочно, практически исключается, — сказал Мейсон, — и, значит, любыепротиворечащие ему показания мы должны рассматривать как неверные. Я правильновас понял, миссис Лавина?
